Уже в названии Марчелли делает оговорку, что это спектакль-эскиз, предупреждая зрителя, что тот увидит как минимум не совсем привычную версию хрестоматийной чеховской пьесы. И в самом деле, первое действие актеры играют на авансцене, перед железным пожарным занавесом, который лишает их магической глубины сцены. Они появляются перед зрителями в современных костюмах, судя по их виду, даже не подобранных должным, не исключено, что одежда эта из личного гардероба, и у них нет даже намеков на театральную образность, к которой так привык зритель. Он ждет зримого сигнала о том, кто перед ним, кто эти люди — и не получает его. Перед ним обычные люди со стертой индивидуальностью. Сценография не позволяет вычислить даже время и место происходящих событий. Если к этому добавить привычное для спектаклей Марчелли пренебрежение театральной внятностью произнесения текста, даже в микрофон, только тогда можно представить себе, какое испытание предстоит выдержать зрителю в первом действии.
Почти весь первый акт строится на звуковой палитре, создаваемой актерскими голосами. Занавес поднимается только ради представления, срежиссированного Треплевым, — в этот момент все остальные актеры спускаются в зрительный зал. Мы видим подчеркнуто провальный треплевский спектакль. Нина Заречная не только не помнит текста, но и не в состоянии произнести его хоть с какой-то долей выразительности. Театр в театре выглядит пародией на жанр спектакля-инсталляции, когда для того, чтобы лишний раз подчеркнуть роль сценографии как основного носителя идеологического месседжа, режиссер приглашает для исполнения ключевых ролей актеров, непрофессиональных до степени беспомощности. Уже в этот момент Марчелли начинает с особой отчетливостью прорисовать любовную линию между Тригориным и Заречной — так, словно бы она занимает больше всего. У Треплева в поединке с беллетристом за сердце начинающей актрисы нет никаких шансов. Драматизм ситуации подчеркивает то, что Нина глуповата и непривлекательна, но ее женская магия удивительным образом действует сразу на обоих писателей.
Аркадина в спектакле Марчелли «Чайка. Эскиз» — наиболее узнаваемый персонаж. Она привычно сражается с судьбой женщины, у которой уже очень взрослый сын, а любовник теряет к ней интерес. Анастасия Светлова в этой роли включает весь арсенал актерских возможностей, чтобы отразить гамму чувств, которые переживает женщина, противостоящая молодой сопернице в схватке за мужчину. В ней она предстает безжалостной львицей, страстное желание которой замедлить течение времени оказывается даже сильнее привязанности к сыну. И если в первом акте в этом поединке доминирует Нина Заречная — чего стоит ее эротическая акция: обворожительный «заплыв» в аквариуме, когда она демонстрирует свое тело и тем самым поражает сексуальное воображение Тригорина. Но уже во втором акте (а спектакль Марчелли состоит из двух актов вместо четырех чеховских) она, поступив в актрисы и оказавшись в зоне влияния Аркадиной — там, где молодость уже не имеет решающего з