В четверг главные менеджеры энергетической компании Eni прилетели в Лондон, чтобы рассказать о своих стратегических планах на ближайшие четыре года. Они пригласили поучаствовать ведущих финансовых и экономических аналитиков и несколько журналистов. Но, впрочем, прямую трансляцию презентации и пресс-конференции можно было посмотреть на сайте Eni, причем на 72 часа там была выставлена и видеозапись. Поэтому вопросы поступали как непосредственно из зала, так и из интернета. И, самое главное, гендиректор компании Паоло Скарони и ее президент Джузеппе Рекки отвечали и на интернетовские вопросы, причем очень откровенно.
Мне удалось поучаствовать в представлении стратегии двух итальянских энергетических компаний в двух столицах Италии, Enel в Риме, Snam в Милане. Enel был доволен Россией, Snam (компания, контролируемая Eni, но скоро должна отделиться) объявила, что хочет помочь Италии стать энергетическим центром Европы. Завершая роад-шоу троицы крупнейших компаний энергетического сектора Италии в Лондоне, я был уверен, что без упоминания России не обойдется. И, конечно, был прав.
Прежде всего Eni заработал в прошлом году чистой (консолидированной) прибыли 6,86 млрд евро, что на полмиллиарда больше 2010 года. Заплатил приличные дивиденды, 1,04 евро на акцию, и заявил, что политика выплат не изменится и с отделением газотранспортной компании Snam.
Что касается стратегии одной из крупнейших европейских энергетических компаний, Eni все больше рассчитывает на добычу нефти и газа. Например, за четырехлетний период рост добычи составит более 3% в год, причем в этот план компания заложила цены на нефть 90 долларов за баррель в 2012 и 2013 годах и 85 долларов за баррель в 2014 и 2015 годах.
Eni планирует значительно повысить инвестиции на четыре ближайших года, до 59,6 млрд евро (более чем на 6 млрд больше по сравнению с прошлогодним планом). Причем более 75% инвестиций будут направлены именно в добычу, в частности Zubair (Ирак), Junin 5 и Perla (Венесуэла), Goliat (Норвегия) и Кашаган (Казахстан), а также на российские месторождения Ямала.
В прошлом году Eni, можно сказать, повезло. Компания открыла огромное месторождение газа в Мозамбике, самое значительное из всех открытых компанией до настоящего времени. Пока еще оценить его трудно, но уже можно говорить о 800 млрд куб. м газа. Стоимость газа тоже пока очень сложно оценить, проект еще находится в ранней стадии разработки (газ планируют получить в 2018 году), но она не должна быть очень высокой. Поэтому многие компании начали присматриваться к этому лакомому куску. Например, итальянская газета М&F на днях опубликовала статью, что «Газпром» тоже заинтересован в этом проекте и собирается в него войти через компанию Sonatrach. На мой вопрос, велись ли переговоры с «Газпромом» о Мозамбике вообще и в частности 2 марта, когда были пересмотрены цены на долгосрочные контракты Take or Pay и приняты договоренности по «Южному потоку», Паоло Скарони уверенно ответил: «Нет, мы не вели никаких переговоров с "Газпромом" о Мозамбике». А потом пояснил, что, хотя месторождение еще не изучено полностью, но им заинтересовались "большинство мировых компаний"».
Далее Скарони пояснил суть достигнутых соглашений по долгосрочным газовым контрактам с «Газпромом» и Sonatrach. Он не привел коммерческих деталей, сколько денег это сэкономило компании Eni, какая начальная цена заложена в контракте. Но рассказал, что его компания достигла прогресса по трем направлениям: во-первых, удалось пересмотреть начальную цену, заложенную в контракты; во-вторых, удалось убавить проценты объемов Take or Pay (как пример он привел снижение с 80 до 60%), когда даже если ты не выбрал газ, то все равно нужно платить. Впрочем, он подчеркнул, что деньги при этом не терялись, компания только платила за газ, поставки которого передвинуты на более поздний срок. И, например, если бы компания заплатила за недобранный газ в 2009 году, а забрала бы сейчас, то Eni заработала бы несколько сотен миллионов евро (тогда газ стоил меньше). Поэтому даже сейчас непонятно, сколько и выиграла ли компания с пересмотром этих контрактов: «При цене нефти 80 долларов за баррель мы выиграли, при 150 точно проиграли». Поэтому особенно важно, и именно это подчеркнул Паоло Скарони, «иметь возможность пересмотреть наши договоренности, если ситуация на рынке поменяется, в любой момент, когда хотим». Такую возможность Скарони назвал «настоящим джокером, особенно в период полной неопределенности на газовом рынке» (до этого ситуацию на европейском газовом рынке, где спотовые цены сейчас ниже цен долгосрочных контрактов, описал глава Eni Gas & Power Умберто Верджине). А я-то думал, что после пересмотра договора 2 марта «Газпром», по-крайней мере на пару лет, обеспечил себе передышку в переговорах.
Кроме этого, Скарони заявил, что теперь настала очередь норвежского Statoil сесть за стол переговоров о пересмотре долгосрочных контрактов на газ: «У Statoil наиболее дорогой газ, который мы когда-либо получали в нашей жизни. Поэтому мы будем пересматривать контракты во второй половине года», скорее всего, в октябре.
Ответил Скарони и на вопрос об Иране. Eni получает из Ирана нефть, но это не нарушает никаких договоренностей или эмбарго ООН: «Мы получаем нефть как компенсацию капитальных затрат, которые мы ранее сделали в Иране (в 2000–2001 годах), и это небольшая сумма, 480 млн долларов». Рассказал он и о Кашагане. Проект оказался сложнее и дороже (на 2 млрд долларов), чем думали сначала. Но все же коммерческая эксплуатация должна начаться в конце этого года. Кроме того, Eni зафиксировала высокие темпы восстановления нефтедобычи в Ливии после окончания войны в стране, восстановлена и добыча газа. Ответил и про Китай, что Eni проводил переговоры с двумя китайскими компаниями о разработке в этой стране сланцевого газа.
Рассказал Скарони, почему ему «нравится» проект «Южный поток». «Во-первых, Eni как крупному европейскому игроку нужно гарантировать своим клиентам надежные поставки газа», и иногда газ не попадает из-за нестабильности в транзитных странах, и «поэтому лучше газопровод, который проходит по морю. Во-вторых, на этот проект просто найти деньги, так как имеются надежные поставки газа и необходимый объем. И в третьих, наша компания Saipem — это первый кандидат на прокладку газопровода. Она уже работала на укладке похожего "Голубого потока" и "Северного потока", у нее уникальные возможности и опыт».
Глава Eni Exploration & Production Клаудио Дескальци рассказал и о новых российских проектах на Ямале: «Прежде всего мы договорились о продаже газа и приняли окончательное инвестиционное решение по Самбургскому месторождению. Первый газ там мы ожидаем в середине этого года. В четвертом квартале прошлого года мы приняли инвестиционное решение и по Уренгойскому месторождению, начали бурильные работы. Ввод в эксплуатацию ожидается в 2014 году. Прогресс достигнут и на Яро-Яхинском месторождении. Начало добычи нефти планируется до конца этого года, в то время как добыча газа начнется в 2014 году. Наконец, Северо-Часельское месторождение должно вступить в эсплуатацию в 2015 году».
И, наконец, Скарони спросили, что он думает об отделении компании Snam от Eni. «Мой мозг уже перестал думать о Snam», — заявил Скарони, попросив прокомментировать президента Джузеппе Рекки. На что тот резонно заявил, что «решение о разделении компаний находится в руках правительства. Нам остается только принять их решение». Правительство выполняет требование Третьего европейского энергопакета о необходимости разделить добычу и транспортировку энергоресурсов для улучшения конкуренции. Скарони заявил, что как только он потеряет контроль над Snam, ему неинтересно будет держать миноритарный пакет. Сейчас 53% Snam, которыми владеет Eni, стоят около 7 млрд евро. Кроме этого, Скарони может продать принадлежащие Eni 33% ценных бумаг португальской нефтяной компании Galp, но и здесь «нет спешки».
В конце на мой вопрос о российских проектах и возможностях поставки газа с этих месторождений в Европу, о заявлении Владимира Путина о возможной приватизации «Газпрома» Скарони заявил, что «не купит "Газпром"» и что он достиг соглашения с российским монополистом о продаже газа с месторождений, «а куда пойдет потом газ, в Европу или Россию — это дело самого "Газпрома". А если что изменится в законодательстве и появится возможность использовать газопроводы для поставок газа в Европу, тогда и посмотрим».
Лондон