Из впечатлений от туристической поездки городами проживания гения классической музыки Вольфганга Амадея Моцарта
Вена пафосна и высокомерна, за что в Австрии столицу не любят: апломба хоть отбавляй, душевности – поискать надо. Впрочем, сие – признак большинства столиц, не только европейских. Это понимаешь, когда уже, к счастью, с чуждой чопорностью распрощался – и путь домой держишь.
- Вена – город наслаждений, – полагал Стефан Цвейг, тогда как Бертольт Брехт утверждал:
- Вена – город, который был построен вокруг кофеен.
Трудно поверить, но оба правы; озадачило другое. В мемуарах крупный страновед и душелюб, русский царь Александр II оставил:
- Сегодня я все утро таскался по разным заведениям [Вены] … Был в церкви Августинов и в соборной Св.Стефана, обе в готическом вкусе, но особенного ничего не представляют.
Будто иронично полемизируя с напыщенным помазанником Бога на земле, Антон Павлович Чехов настаивал:
- Ах, друзья мои тунгусы, если бы вы знали, как хороша Вена! Ее нельзя сравнить ни с одним из тех городов, какие я видел в своей жизни. Улицы широкие, изящно вымощенные, масса бульваров и скверов, дома все 6- и 7-этажные, а магазины – это не магазины, а сплошное головокружение, мечта! Одних галстухов в окнах миллиарды! Какие изумительные вещи из бронзы, фарфора, кожи! Церкви громадные, но они не давят своею громадою, а ласкают глаза, потому что кажется, что они сотканы из кружев. Особенно хороши собор Св.Стефана и Votiv-Kirche. Это не постройки, а печенья к чаю. Великолепны парламент, дума, университет... всё великолепно, и я только вчера и сегодня как следует понял, что архитектура в самом деле искусство. И здесь это искусство попадается не кусочками, как у нас, а тянется полосами в несколько верст. Много памятников. Женщины красивы и изящны. Да вообще всё чертовски изящно.
 |
Сами видите, взгляд на Вену зависит от того, какова цель вашего визита в приемную Европы? Признаюсь, меня, в первую очередь, интересовал В.А.Моцарт.
* * *
От посторонних глаз Дом-музей композитора – “Дом Моцарта” (“Mozarthaus”) спрятан в небольшом переулке Домгассе (Domgasse; Соборный переулок), 5. Это – в непосредственной близости от Венского кафедрального собора Святого Стефана (Stephansdom, в просторечии Steffl); вразвалочку три-четыре минуты…
Из тринадцати столичных адресов он – единственный сохранившийся дом в столице Австрии, где успел пожить великий композитор. Со своей женой Констанцией Вебер (Maria Constanze Caecilia Josepha Johanna Aloisia Weber; 1762-1842), на которой без благословления отца, но при покровительстве баронессы фон Вальдштедтен музыкант женился 4 августа 1782 г. в соборе Св.Стефана, гений провел два с половиной года – с сентября 1784-го по апрель 1787-го.
Именно здесь за пять месяцев напряженного труда автор сочинил знаменитую оперу-буффа на итальянском языке “Свадьба Фигаро” (“Le nozze di Figaro ossia la folle giornata”; декабрь 1785-март 1786), в честь чего дом довольно долго носил двусмысленное название – “Дом Фигаро” (“Figarohaus”).
Вы слышите, как в начале первого действия остроумный Фигаро поет Сюзанне каватину “Se vol ballare, Signor Contino”, где игриво звучат – дословно – такие слова:
- Коль желаешь потанцевать, мой маленький графчик, давай попробуй, но я подыграю тебе мотивчик.
Нет, вы не слышите. Потому как в общепринятом, эквиритмическиом переводе Петра Ильича Чайковского на великий и могучий распевают, эдак по-водевильному:
- Е-е-е-сли захо-о-о-о-чет ба-а-а-а-рин попры-ы-ы-ы-ы-гать, / Я подыгра-а-а-а-ю гита-а-а-а-рой ему-у-у-у....
Дева Мария, Пресвятая Богородица, какой барин у Бомарше?!? Еще бы цыган с медведями вставил…
Мне очень близко восприятие Моцарта, которое озвучил швейцарский теолог, один из основателей диалектической теологии Карл Барт (Karl Barth; 1886- 1968):
- Не знаю, в самом ли деле ангелы в присутствии Бога играют Баха, но я уверен, что в своем домашнем кругу они играют Моцарта.
Помните, Амадео (Amadeo) значит “возлюбленный Богом”?
* * *
Ладно, друзья мои тунгусы, продолжу о прекрасном.
Сам Дом Моцарта был построен ещё в начале XVII в. и первоначально был двухэтажным зданием, но в 1716 г. надстроили ещё три этажа, а внешний вид здания претерпел существенные изменения. Сейчас строение отличается высокими окнами и крошечными мансардными окошечками. Еще раз подчеркну: из 13-ти домов он – единственный, сохранившийся в том виде, в котором здание существовало во времена великого композитора.
Почему последние десять лет жизни, вплоть до самой смерти в 1791 г. гений прожил в Вене? Ответ прост. В ту пору столица Австрии была музыкальной столицей Европа. А где еще, прикажете, жить повелителю барокко? В Вене самородка из Зальцбурга обласкали сильные мира сего. Скажем, князь Голицын предоставил в распоряжение музыканта личный роскошный экипаж. Осенью 1781 г. в Хофбурге, резиденции Габсбургов, Моцарт дал концерт в честь герцога Вюртембергского. Рождественский вечер того же года музыкант провел, на минуточку, с императором Иосифом II, сыном Марии Терезии, в Императорских апартаментах. Дальше всё чаще в дневниках гения появлялись записи:
- Когда я закончил играть, император вышел из ложи…
Представляете, правитель империи посетил концерт, чтобы послушать Моцарта, в прошлом – придворного органиста последнего князя-архиепископа Зальцбурга Иеронима фон Коллоредо (Hieronymus von Colloredo; 1732-1812)!
* * *
Полет гения невероятен даже для помазанников Божьих.
События развивались невероятно… предсказуемо.
В течение нескольких недель 1781 г. по воле своего работодателя, князя-архиепископа Зальцбурга молодой Моцарт жил в доме Тевтонского рыцарского Ордена (Ordo Domus Sanctae Mariae Teutonicorum Hierosolymitanorum) в Вене, близ кафедрального собора Св.Стефана.
В гениях не бывает раболепия, они соседствуют с Господом. В столице Австрии 25-летний пианист из Зальцбурга решил стать независимым и был безжалостно уволен разгневанным правителем церковного княжества. Выбор был сделан давно, Моцарт остался в Вене, снял комнату на площади Святого Петра (Peterplatz), в доме Веберов, и превратился в первого в Европе свободного художника, вольного музыканта, то выполнял заказы на написание музыкальных произведений, то давая частные уроки игры на фортепиано.
Слишком острый глаз оказался у Вольфганга Амадея, кто на дух не переносил тиранов и прекрасно видел все “человеческое, слишком человеческое” в мелких деспотах. Прочтите письма, в котором 24 ноября 1781 г. музыкант сообщает о явлении в Вену русского цесаревича Павла I:
- Великозверь, великокнязь прибыл.
25-летний В.А.Моцарт совершил то, чего до него не удавалось никому из придворных музыкантов. Взбунтовавшись против сюзерена, он обрел свободу, как в жизни, так и в творчестве; им просто дышала южнонемецкая непосредственность. Из провинциального Зальцбурга Вольфганг Амадей, “человек с болота, человек их мхов”, прыгнул в город великих возможностей. И до конца бурной и яркой жизни над ним неизменно кружили, благословляя, желтоклювые альпийские дрозды.
В чем загадка музыки? Она несет правду, но никто из слушателей не знает, кто именно в конечном счете формулирует истину: композитор, музыкант или слушатель? Не случайно, эмоционально организованному Моцарту именно слезы часто мешали писать ноты.
* * *
Естественно, квартира в тихом переулке на Домгассе, 5, куда Вольфганг Амадей въехал с женой Констанцией и сыном Карлом Томасом Моцарта (Karl Thomas Mozart; 1784-1858), которому исполнилось девять (!!!) дней, была репрезентативным для Вены жильем. Самый что ни на есть Центр.
Сколько уходило на ее содержание? 460 гульденов в год! В то время как его отец Леопольд Моцарт, капельмейстер придворного оркестра князя-архиепископа Зальцбурга Иеронима фон Коллоредо зарабатывал 400 гульденов в год.
Во всем, оказывается, младший сын Моцартов был человеком нового времени, которого запреты и мораль не останавливали. Да, в Зальцбурге Леопольд пожертвовал многим – на алтарь семьи он положит все: благополучие, здоровье, талант, творчество, Стоила ли игра свеч, чтобы его сын стал великим? Однозначно.
Здесь, в квартире на Домгассе, 5, родитель и Вольфгангерль, который каждый вечер в детстве целовал папá в кончик носа и обещал, когда Леопольд состарится, хранить в стеклянном футляре и всячески лелеять, – виделись в последний раз. В тот раз Моцарт-старший приехал, чтобы повидать молодую семью, познакомиться с невесткой, простить Вольфганга, которому отцовского благословения на брак он так и не дал, и впервые подержать на руках второго внука, Карла Томаса, кто с годами стал… банковским служащим; первый ребенок у пары умер в грудном возрасте.
По небесному стечению обстоятельств в тот день Вольфганг Амадей родного отца не ждал, поскольку был занял хлопотами, как достойно принять у себя иного большого гостя – патриарха венской классической школы, австрийского композитора Йозефа Гайдна (Franz Joseph Haydn; 1732-1809), кстати, сына каретных дел мастера. Ошалев от предстоящего знакомства с капельмейстером при дворе венгерского князя Миклоша Иосифа Эстерхази, Леопольд Моцарт скромно сидел в углу гостиной.
Когда импровизированный концерт закончился, их официально познакомили Гайдн объявил коллеге-капельмейстеру:
- Герр Моцарт, Ваш сын – величайший композитор, среди имен, которые я знаю.
Смешанные чувства взорвали сердце родителя: гордость и раскаяние… Это дорогого стоило – услышать похвалу из уст самого патриарха венской школы. Конечно же, не поэтому, не за невольную помощь в обретении взаимопонимания между разными поколениями Моцартов Вольфганг Амадей именно в этой венской квартире сочинил блистательные квартеты, посвященные Йозефу Гайдну.
Ничего не попишешь, музыка подобна яду, она бывает сладкой, когда дурманит легко, она оказывается печальной, когда тяжело отравляет.
* * *
Попробовать многое дала шанс Вена, многое, включая любовь.
- Если бы я должен был жениться на всех, с кем я развлекался, то у меня было бы не меньше 200 жен, – напишет Моцарт в конце жизни.
Спустя три года холостяцких разгулом свободный художник женился на Констанции, младшей дочери домовладелицы фрау Вебер. Стремительно пара окунулась в музыкальную и общественную жизнь Вены, родила шестерых детей, из которых только двое пережили грудной возраст, и, несмотря на некоторые любовные похождения, не рассталась до самой смерти Вольфганга Амадея.
К 1786 г. Моцарт окончательно обустроился в столице империи. Регулярно он играл на фортепиано, а также пел (!!!) на концертах, что назывались “Воскресная академия” (“Sonntag Academie”) и проводились в Парадном зале нынешней Австрийской национальной библиотеки (Österreichische Nationalbibliothek) на площади Св.Иосифа (Josefsplatz).
В 1786 г. автор не только дописывал свою знаменитую оперу “Свадьба Фигаро”, но и в оранжерее столичной резиденции Шёнбрунн по желанию императора Священной Римской империи (1765) Иосифа II (Joseph II; 1741-1790) принял участие, как бы вы сказали, в баттле – в “музыкальный поединок”, что публично состоялся между 30-летним В.А.Моцартом и придворным капельмейстером Антонио Сальери. Государь предпочел Сальери, что не могло не удалить по самолюбию любимца желтоклювых альпийских дроздов. И желанная должность при дворе – стать учителем музыки принцессы Вюртембергской Элизабет, о чем Вольфганг Амадей мечтал, заручившись поддержкой своего покровителя по Зальцбургу, младшего брата императора, эрцгерцога Максимилиана, – уплыла.
* * *
Гении стожильны, потому рук не опускают.
24 декабря 1781 г. император, знавший толк в музыкальных состязаниях, повелел Моцарту прибыть во дворец, чтобы посоревноваться с итальянским виртуозом, пианистом и педагогом Муцио Клементи (Muzio Clementi; 1752-1832), прибывшим из Рима в Вену. Согласно воспоминаниям композитора Карла Диттерсдорфа, по итогам состязаний император отметил: в игре итальянца господствовало искусство, тогда как в игре Моцарта – искусство и вкус. За победу Моцарту прислали от императора Иосифа II 50 дукатов, в которых семья Вольфганга Амадея крайне нуждалась.
Зарабатывать гению доводилось много. Трудно сказать, какими были квартиры по двенадцати другим адресам в Вене, но в доме на Соборном переулке, 5,5 жилище на втором этаже было прямо-таки роскошна: четыре жилые комнаты, два кабинета, гостиная-бильярдная и кухня. В течении всей своей жизни Вольфгангу Амадею приходилось держать марку, а значит поднимать планку. Материальная состоятельность была синонимом состоятельности творческой. Хотя, признаться, повелитель барокко всегда испытывал склонность к показной роскоши: элегантные камзолы, шелка, безупречные туфли с пряжками, кружевные манжеты!
А вот в бывшем кабинете никакой роскоши – ноты, письма, партитуры, записные книжки, единственный стул, сохранившийся от обстановки того времени, и портреты великого композитора. Ну, а на первом этаже, конечно же, обустроили милый концертный зал.
* * *
Семья гения занимала весь второй этаж, а на третьем – каждая из жилых комнат посвящена одному из знаменитых произведений великого композитора: “Свадьба Фигаро”, “Дон Жуан”, “Волшебная флейта”, Реквием. Кроме того, экспозиция, рассказывает о Вене эпохи Моцарта и нравах венского общества, частной жизни композитора, его друзьях и поклонниках. Иные экспонаты необычные, например, стереоскопические аппараты, в которых можно увидеть объемные и движущиеся сценки… пикантного содержания.
В Западной Европе позднего барокко подобные развлечения были в моде.
Другим любопытным экспонатом представляются часы-флейта, изготовленные в 1790 г.: они мило исполняют вариации на тему “Анданте для валика в механическом органчике” (KV 616). Не знаю, на меня все это произвело удручающее впечатление: “Парадно – мочи нет”. Это притом, что Вольфганг Амадей был настоящим жизнелюбом:
- Я признаю все эти мои грехи, в надежде иметь возможность признавать их часто.
Как бы там ни было, но именно в белоснежном здании под красной крышей гений провел свои самые счастливые годы. Во всяком случае ни в одной другой квартире он не жил так долго. Спустя семь лет выживания в напыщенной и чопорной Вене, примерно в 1790 г., Моцарт, наконец, оказался на вершине карьеры, когда состоялась премьера оперы-буффа “Так поступают все, или Школа влюбленных”, K.588 (“Così fan tutte, ossia La scuola degli amanti”), а в следующем году последовали “Волшебная флейта”, K.620 (“Die Zauberflöte”) и “Милосердие Тита”, K.621 (“La clemenza di Tito”).
Во время работы над “Реквиемом” Ре минор, K.626 (“Requiem”) гений тяжело заболел и слег. Была ли это невосполнимая утрата для западной культуры?
Очень точно описал ситуацию большой французский композитор Шарль Гуно:
- В молодости я говорил – я и Моцарт, потом я стал говорить – Моцарт и я; Теперь же я говорю только – Моцарт.
 |
* * *
Пролетели со свистом пару столетий и крылатую фразу о Вене Николая Васильевича Гоголя: “Парадно – мочи нет!”, – легко можно переиначить:
- Пафосно – мочи нет!
Правда, это тоже: смотря, под каким углом смотреть.
Вот яркий пример. Случайно во время пешей экскурсии мы наткнулись на милый, домашний ресторанчик “Café Frauenhuber” (Himmelpfortgasse 6) и… ошалели. Нет, кухня – так себе, ничего выдающегося. Если интересуют звезды “Michelin”, в Вене вам в “Steirereck”, что спрятался в живописном Городском парке (Stadtpark). В немецкоговорящих странах этот ашрам гурманов под началом шеф‑повара Хайнца Райтбауэра успел заработать четыре “поварских колпака”, что у французов конвертируется в… две звезды “Mишлен”. В венском ресторане “Штайререкк”, расположенном на Am Heumarkt 2a, состоятельные люди, особенно те, кто из списка “Forbes 500”, никуда не спешат: под изысканную винную карту на пять смен блюд, включая десерт, что подается, как правило, бонусом, – посетителю требуется, минимум, три досужих часа.
А у нас, как всегда, – галопом по Европах. Потому оставим люксовые рестораны в покое и вернемся в небольшую кофейню “Frauenhuber”.
Здание старое, как сказали бы у нас, намоленное.
До 1615 г. здесь располагалась… одна из 28 венских бань, входившая в комплекс зданий Городской больницы. В ту пору дом называли “Bacher’sches Haus”. Здание обветшало, его снесли, а в 1683 г. на его месте поставили новое, которое превратилось в кофейню в 1769 г. еще в середине XVIII столетия Домгассе (Уостельный переулок) не было, на его месте извивался кривой Рауэнштайнгассе (Rauhensteingasse), что через проходные дворы превращался то в Химмельпфортгассе (Himmelpfortgasse), то в Йоханнесгассе (Johannesgasse), который до сих пор сохранился как общественный проход.
Начиная с 1775 г. и до смерти В.А.Моцарта, доходный дом с таверной на первом этаже принадлежал Францу Рюппу (Franz Ruepp), вероятно, потомку уважаемого парикмахера Кристофа Рюппу, кто за 5950 гульденов в 1673 г. приобрел это строение в центре австрийской столицы.
* * *
Некогда в этом венском заведении – мест эдак на 80-100 – повеселевших посетителей под суп-гуляш, венский шницель и франкфуртские колбаски с капустой по вечерам, начиная с 1782 г. развлекал, как вы думаете, кто? Да-да, именно Вольфганг Амадей Моцарт.
Как бы не хотели злопыхатели, а не был “Bacher’sches Haus” таверной с пьяными танцами на столах под шестой бокал пильзенного пива (Александ Куприн). Газетная реклама того времени объявляла читателю:
- Нигде в мире вы не получите лучший кофе, нежели заведении Аугартен.
* * *
Была ли для гения это халтурка в виде приработка, не берусь утверждать. Впрочем, домой пианисту, в 1-й район, на Домгассе, 5, было рукой подать: переулками пять-семь минут. Как бы там ни было, а последнее живое выступление Моцарта на сцене кофейни “Frauenhuber” состоялось 4 марта 1791 г. Именно в этом кафе.
Спустя ровно девять месяцев, в ненастный зимний день гений скончался. По одной из последних (35-й) версий, смерть наступила в результате нехватки солнца (дефицит в организме ультрафиолета) и витамина D.
Как полагают профессор Уильям Грант (William Grant) из исследовательского центра SUNARC в г.Сан-Франциско, Калифорния и эндокринолог профессор Штефан Пильц (Stefan Pilz) из Медицинского университета г.Граца, Австрия, опубликовавшие статью в “Medical Problems Of Performing Artists (специализированный медицинский журнал, посвященный заболеваниям концертирующих музыкантов), у В.А.Моцарта был целый букет вредных привычек: работать ночами, допоздна засиживаться с приятелями за карточным столом, покуривая любимую трубку и злоупотребляя алкоголем, часами гонять шары в биллиард, стол для игры в который имелся даже дома, что для Вены той поры был невероятной роскошью. Более того, узенькими переулками, круглосуточно утопавшими в темени и сырости, композитор, страдающий ревматизмом суставов и отеками конечностей, пошатываясь, возвращался домой на рассвете, а затем спал день напролет или, по крайней мере, всю его световую часть. С годами прославленный музыкант, два месяца не доживший до своего 36-летия, просто забыл, как выглядит солнце.
Как вы думаете, в чем смысл музыки?
Она помогает постичь глубину нашей мечты, нашей цели в жизни.
 Собор Святого Штефана, где венчался и где отпевали Моцарта |
* * *
Думаете, повелитель музыки барокко выступал здесь, на Himmelpfortgasse, 1, в следствие тяжелого материального положения? Хотя заядлому картежнику и игроку в биллиард деньги постоянно требовались, но в небольшой венской кофейне “Frauenhuber” перед публикой в 1788 г. музицировал и талантливый альтист придворного оркестра последнего архиепископа-курфюрста Кёльнского, эрцгерцога Максимилиана Франца (Maximilian Franz von Österreich; 1756-1801), 18-летний пианист-виртуоз Людвиг ван Бетховен (Ludwig van Beethoven; 1770-1827), находившийся под сильнейшим впечатлением опер Кристофа Глюка и В.А.Моцарта.
В музыкальную столицу Европы, в изящную Вену, из Бонна он впервые приехал 7 апреля 1787 г., в Пасхальное воскресенье. По личному разрешению Максимилиана Франца юноша получил шестимесячный отпуск, но деньги на поездку заработал сам – преподавательская деятельность, частные уроки фортепиано.
В столице Австрии Бетховен не просто познакомился со своим 30-летним кумиром, Вольфгангом Амадеем Моцартом, а взял несколько частных уроков музыки. Услышав импровизации немецкого юноши, прославленный композитор, рассказывают, пришел в восторг, а изумленным присутствующим рекомендовал:
- Не отрывайте взора от этого мальчика. Однажды о нем заговорит мир.
Об этом пишут все моцартоведы, но как юный иностранец мог познакомиться с музыкальной суперзвездой – к тому времени успешная постановка оперы “Свадьбы Фигаро” в Праге буквально потрясла Европу?
Действительно, с улицы, с саквояжем в руках, в дом Моцарта, на Домгассе, 5, было не попасть. В данном случае “входным билетом” оказалось личное письмо-рекомендация, написанное от имени великого магистра Тевтонского ордена (1780-1801), последнего архиепископа-курфюрста Кёльнского (1784-1801) Максимилиана Франца, кстати, младшего сына императрицы Марии-Терезии и Франца Лотарингского. Корреспонденция заблаговременно предупредила о визитере.
* * *
Дело не в том, как талант попал на прослушивание к гению, а что на самом деле случилось. Вот какую легенду любил часто рассказывать биограф австрийского музыканта, немецкий филолог и музыковед Отто Ян (Otto Jahn; 1813-1869).
Прослушав первый опус, исполненный Бетховеном, Вольфганг Амадей Моцарт поморщился и остался особо доволен: Присутствующим он бросил:
- Юноша сей играл прекрасно, но его игра была прерывистой, практически лишенной legato.
В камерной аудитории тотчас же повеяло некоторым холодом. Это притом, что немец дерзко исполнялся, по утверждению некоторых музыковедов, до-минорный фортепианный концерт… самого Моцарта.
И тут случилось, как по мне, самое главное: упрямый Бетховен не сник, не убежал в слезах, не сдался, а обратил на себя внимание гения: о нем заговорил сам Моцарт!
Более того, 18-летний визитер попросил маэстро дать ему тему для импровизации. Вот когда раскрылся талант и был реализован последний шанс. Вдохновленный присутствием мастера, Людвиг ван Бетховен играл так блистательно, что к концу пьесы завоевал симпатию Моцарта. И гений улыбнулся таланту.
…Что примечательно, прошли годы, а популярное в Вене заведение, где устраивались не только музыкальные вечера, но и литературные чтения, показы мод, свадьбы, юбилеи, частные пикники и детские утренники – заметьте, это в конце XVIII века! – их сблизило. Два великих музыканта в этом зале на 100 мест не раз давали премьеры своих сочинений. Например, в ноябре 1788 г. в кофейне “Frauenhuber” Моцарт исполнил… пастораль Генделя, а 6 апреля 179г г. Бетховен сыграл свой “Квинтет для фортепиано с четырьмя духовыми инструментами”.
Бессмертие музыке придает Мелодия и Страсть.
* * *
Не повторяйте несусветной глупости: Моцарта не травил близкий друг-завистник, известный итало-австрийский музыкант Антонио Сальери (Antonio Salieri; 1750-1825). У почтенного придворного капельмейстера учудить нечто подобное не было никаких причин.
Во-первых, на социальном лифте герр Сольери вознесся значительно выше, нежели выходец из Зальцбурга: не только капельмейстер, но и руководитель Венского музыкального общества (Tonkünstlersocietät).
Во-вторых, как для своего времени, Сальери творчески был намного успешнее Вольфганга Амадея: он написал 40 опер, поставленных в Милане, Венеции, Риме, Неаполе, Париже.
В-третьих, в отличие от младшего на шесть лет коллеги, Сальери слыл прославленным педагогом, среди учеников которого были Людвиг ван Бетховен, Франц Шуберт, Ференц Лист.
Наконец, спустя 200 лет после смерти повелителя барокко, в 1997 г. суд, официально, признал Антонио Сальери невиновным в смерти В.А.Моцарта.
Тогда, откуда выросли ноги у “синдрома Сальери”, как до сих пор в психиатрии определяют синдром, основанный на буйной дискредитации чужого успеха и патологической агрессии в адрес объекта зависти.
В своей прелестной статье, посвященной Моцарту и Сальери, австрийский музыковед, профессор Леопольд Кантнер (Leopold Maximilian Kantner; 1932-2004) диагностировал:
- В чем состояли претензии Моцарта к Сальери? Например, он пишет, что в глазах императора (Иосифа II – А.Р.) Сальери имел больший вес, а сам он, Моцарт, никакого. Не надо, однако, думать при этом, будто дело обстояло так, что Сальери втерся в доверие к императору, оттеснив Моцарта. Было как раз наоборот. Это Моцарт всячески пытался оттеснить Сальери, а ему это не удалось. От своего раздраженного отца Леопольда унаследовал Моцарт фобию – “итальяшки”, и всю жизнь валил на этих самых “итальяшек” все свои беды.
Нужны факты? Они есть у нас. Когда в 1787 г. оба композитора представили мировые премьеры, то новая опера Сальери пользовалась куда большей популярностью, о чём свидетельствуют некоторые столичные газеты:
- В Вене оперу Вольфганга Амадея “Свадьба Фигаро” приняли холодно. Зато в Праге она вызвала восторг.
В другой рецензии утверждалось:
- Во время представления оперы “Taрар” (“Tarare”) Антонио Сальери 8 июня 1787 г. общественное возбуждение в Париже было невероятным. Для сдерживания толпы возвели специальные ворота. Четыреста солдат патрулировали улицы вокруг Оперного театра (Opéra de Paris).
Скажу больше, как результат, материальное положение двух композиторов было разительным. В течение десятилетий (!!!) опера “Taрар”, написанная Сальери по заказу императора Священной Римской империи Иосифа II на либретто Бомарше, оставалась самым кассовым произведением в Гранд-Опера (Grand Opéra). В первые девять месяцев спектакль давали 33 раза, что составило более четверти годовой выручки театра.
Кто слушает совесть, тот преуспевает в бизнесе.
Двор – всегда единственный путь к успеху.
В музыке нельзя победить, если вы – не за одно, если вы – не дуэт.
* * *
 |
За восемь с лишним лет совместной жизни с композитором Констанция Моцарт была беременна шесть раз, но четверо их детей умерли в грудном возрасте; кроме того, в последние годы брака семья страдала от частых переездов и безденежья, а после смерти Моцарта 28-летняя вдова осталась одна с двумя детьми и не выплаченными долгами покойного мужа.
Нужда вынудила Констанцию вместе с двумя старшими сестрами – Йозефиной (Maria Josepha Weber; 1758-1819) и Алоизией (Maria Aloysia Antonia Weber; 1760-1839), организовать несколько концертных туров, где исполнялись произведения Моцарта, а на рубеже XIX в. – продать оригиналы рукописей В.А.Моцарта.
Свою последнюю аудиторию великий Моцарт собрал на живописном кладбище Санкт-Маркс (Snkt Marxer Friedhof), что в третьем венском районе Ландштрассе: в духе своего времени обнищавшего гения похоронили в общей могиле – без надгробного креста вместе с другими бродягами и нищими. Когда спустя 18 лет Констанция Моцарт впервые пришла на кладбище, вдова не нашла место погребения супруга, а, как на зло, все свидетели, знавшие место расположения братской могилы, к тому времени тоже отправились на концерт к Моцарту.
Только в 1859 г., по счастливой случайности, обнаружился старинный план кладбища Святого Марка, по которому более-менее точно установили предполагаемое место упокоения композитора, над которым установили кенотаф (символическая могила, в которой нет останков).
* * *
Был ли связан Моцарт с Украиной? Ясное дело.
Младший из сыновей, Франц Моцарт (Franz Xaver Wolfgang Mozart; 1791-1844), 17-летним юношей приехал в Галичину по контракту как гувернер в усадьбу Виктора Баворовского в с.Подкамни, неподалеку от Рогатина. Вряд ли он предполагал, что свяжет свою жизнь с нашими краями почти на три десятка лет! В 1808-1838 гг. с незначительными перерывами Франц Моцарт жил в г.Лемберге (ныне – Львов) и его окрестностях: Подкамень, Бурштын, где в домах знатнейших родов Галиции: Чарторыйских, Янишевских, Баворовских, Сапег и др. зарабатывал как… простой учитель музыки.
Только изредка он сочинял музыку. Во Львове австриец создавал и фортепианные вариации, например, ре-минор на тему украинской песни “У сусіда хата біла”.
Говорят, в столице Галиции Моцарта-младшего удерживала тайная любовь. Особая дружба и даже нечто большее связывало его с Юлией Барони фон Кавалькабо.
В фамильном особняке в Иезуитском переулке (теперь – ул.Гнатюка) он обучал юную баронессу играть на фортепиано; впрочем, это – уже совсем другая история.
В октябре 1826 г. Франц Моцарт учредил Хоровое общество имени Святой Цецилии, что во Львове стало первым музыкальным обществом европейского образца, и о его деятельности одобрительно отзывалась даже австрийская пресса. Это общество положило начало развитию в городе хоровой музыкальной культуры и содействовало общему подъему художественного профессионализма. Именно этот хор, 5 декабря 1826 г., в 35-ю годовщину смерти В.А.Моцарта-отца, исполнил в Лемберге “Реквием”.
* * *
P.S. Мне, убогому, после любимого Германа Гессе, ну, никак лучше не сказать:
- Моцарт… Это значит, что у мира есть смысл и смысл этот ощутим для нас в своем подобии – в музыке.
Александр Рудяченко. Киев–Вена–Киев
Предыдущая публикация: В гостях у Моцарта, великого. И шоколадного