На этой неделе начнутся грандиозные военные учения «Восток-2018», которые по масштабу превзойдут даже самые крупные маневры времен СССР, проведенные в 1981 году на территории Польши, Прибалтики и Белоруссии. Если тогда мы задействовали около 150 тысяч солдат и офицеров, то сейчас их будет почти вдвое больше – порядка 300 тысяч. А еще 36 тысяч танков, БМП и БТР, более тысячи самолетов и вертолетов. И это не считая кораблей и подлодок Северного и Тихоокеанского флотов. Но самое главное, что впервые в такой тренировке на Дальнем Востоке примут участие Монголия и Китай. Причем китайцы выставят довольно внушительную группировку из трех тысяч человек личного состава, а также 900 единиц бронетехники и нескольких десятков самолетов. На Западе по этому поводу уже разразилась истерика. Там считают, что нынешние учения — это подготовка к «масштабным конфликтам». О том, что это могут быть за конфликты и для чего нам на самом деле тренироваться с китайцами, в интервью «Эксперту» рассказал заместитель директора Центра анализа стратегии и технологий Константин Макиенко.
— Легенда учений до конца неизвестна, но ясно, что военные будут отрабатывать уничтожение каких-то крупных соединений противника, иначе просто не нужно столько войск. Кто им может быть на этом театре военных действий?
— Войска не обязательно тренируются против конкретного противника. Главная ценность этих учений в том, что армии России и Китая на практике отработают совместные действия в оперативно-стратегическом масштабе. Здесь все имеет значение, начиная с выработки совместных процедур управления войсками и прохождения команд различным подразделениям на поле боя и заканчивая использованием единых частот, каналов связи. Это называется интероперабельностью. Она нужна для того, чтобы в условиях войны каждый знал свое место и действовал в соответствии с определенным алгоритмом. И мы с китайцами далеко не первые, кто налаживает такое взаимодействие в военной сфере. Например, Финляндия и Швеция формально хоть и не входят в НАТО, но все время участвуют в тренировках альянса и прекрасно знают, что им надо делать, если начнется конфликт. Так что шведам можно сказать спасибо, мы всегда учились у них военному делу.
Конечно, в реальности совместные боевые действия китайской и российской армий могут понадобиться только в случае какой-то крупномасштабной дестабилизации в Центральной Азии. Других вариантов просто нет. У наших стран разные приоритеты в военном планировании, как, собственно, и театры возможных военных действий. Если для России это Украина и фронтир с НАТО в целом, то для Китая — регион АТР, первая цепь островов в Южно-Китайском море.
— А что может случиться в Центральной Азии?
— Там есть все предпосылки для масштабной дестабилизации. Это и демографическое давление, и недостаток ресурсов, и коррупция. А значит, протестные движения могут начаться в любой момент, как это было с «арабской весной» на Ближнем Востоке. Наконец, там полный набор разнообразных межэтнических конфликтов. А в Афганистане