Нефтяные котировки добрались до 75 долларов за баррель Brent. С начала года они выросли примерно на четверть. Благодаря такой конъюнктуре компании получают прекрасную прибыль. Даже американские сланцевики смогут поправить свои дела и отдать часть многомиллиардных кредитов.
Российские нефтяники тоже в хорошем плюсе. Но не стоит так уж радоваться текущему благополучию: старые месторождения истощаются, приходится начинать работать с трудноизвлекаемыми запасами — на шельфе, в Арктике. Конкуренция же при этом становится все жестче, поскольку новые технологии снижают себестоимость добычи сланцевой нефти.
Сланцевикам баррель обходится в 20–60 долларов, мейджорам, таким как Exxon, Shell, BP, — в 5–12 долларов, российским вертикально интегрированным компаниям («Роснефть», «ЛУКойл», «Газпром нефть») — в 3–7 долларов, говорит Дмитрий Александров, главный стратег компании «Универ Капитал». Но это без учета логистики и налогов, которые увеличивают расходы на порядок. В итоге около 52% выручки отечественные нефтяники тратят на акцизы, таможенные пошлины и НДПИ, поясняет Вячеслав Абрамов, директор офиса продаж «БКС Брокер». При этом на новых месторождениях в России затраты составляют уже 15–17 долларов, а трудноизвлекаемые и шельфовые запасы обходятся в 22–25, отмечает он.
Дмитрий Александров считает, что в России можно ждать постепенного роста себестоимости добычи нефти за счет роста доли трудноизвлекаемых ресурсов и шельфа, а в США — снижения за счет совершенствования технологий работы со сланцевыми залежами. Exxon намерена снизить себестоимость добычи в Пермской сланцевой формации США примерно до 15 долларов за баррель, говорит Вячеслав Абрамов.
Ведущие компании тратят сотни миллионов долларов на R&D. Так, британская BP в прошлом году вложила в исследования и разработки 429 млн долларов, а Shell — миллиард. Российские компании своих расходов по этому сегменту не раскрывают, но «Роснефть» сообщала, что потратила на инновации в 2016 году 44,1 млрд рублей, то есть примерно 700 млн долларов.
Чтобы сохранить конкурентоспособность и эффективность, надо снижать затраты и, соответственно, инвестировать в инновации и новые технологии, в том числе в «цифру». Самый масштабный проект цифровой трансформации среди российских нефтяников реализует «Газпром нефть».
Оцифрованная Арктика
Когда в Москве апрельское солнце и плюс десять, а в Нью-Йорке около плюс двадцати, в районе Обской губы морозы и стоит лед. Часть этого гигантского залива, где река Обь впадает в Карское море, освобождается от ледяного покрова только к середине лета, и то всего на два-три месяца. Но лед и холод давно уже не останавливают нефтегазовые компании, которые охотятся за сокровищами Арктики. Сегодня работать за Полярным кругом им помогают новейшие ледоколы и цифровые технологии.
В середине апреля «Газпром нефть» поставила на дежурство в Обской губе свой второй дизель-электрический ледокол, названный в честь полярного исследователя Андрея Вилькицкого. В декабре прошлого года на корабль с оранже