Уральский федеральный округ лидирует по объему вредных выбросов в атмосферу: на него приходится 31% всероссийской грязи. Наибольший вклад в это черное дело вносят предприятия Свердловской и Челябинской областей, а также Ханты-Мансийского автономного округа. Более половины горожан на Урале живут в условиях высокой и критической экологической напряженности. В список городов с самым высоким уровнем загрязнения воздуха включены Екатеринбург, Краснотурьинск, Курган, Магнитогорск, Нижний Тагил, Первоуральск, Тюмень и Челябинск.
Предпосылки к улучшению ситуации, однако, есть: за 2004 — 2006 годы выбросы в атмосферу на единицу ВРП сократились на 29,6%. Показатель улавливания вредных веществ в выбросах предприятий Свердловской и Челябинской областей превысил средний по стране — 88,8% и 84,4% соответственно против 74%.
Стабилизация экологической ситуации в регионе — в основном заслуга крупных компаний, которые уже несколько лет проводят масштабную модернизацию. Вкладываясь в собственную экономическую конкурентоспособность, они вынуждены тратиться на улучшение экологии: без внедрения очистных систем их инвестпроекты просто не пройдут согласования в многочисленных надзорных органах. Тем, у кого на внедрение природоохранных технологий нет средств или желания, приходится получать временные лимиты на выброс загрязняющих веществ или платить штрафы за превышение нормативов.
Пока суммы штрафов ничтожно малы. Предполагается, что повернуться к природе бизнесу помогут готовящееся на федеральном уровне увеличение экологических платежей и отмена лимитов. Стимул неплохой, но без государственной стратегии в сфере экологии он не сработает.
Выбрось, а то уронишь
Сегодня средства от экологических платежей размываются в бюджетах. Нужна система, при которой они целевым образом будут направляться на природоохранные мероприятия и поощрение предприятий, вкладывающих в «чистые» технологии
Крупный бизнес к экологической модернизации приступил. Особенно широко афишируют программы уральские металлурги. Так, Магнитогорский меткомбинат за 2008 — 2015 годы обещает направить 14 млрд рублей на реализацию мероприятий по охране окружающей среды. Среднеуральский медеплавильный завод (СУМЗ, предприятие УГМК) вложит свыше 11 млрд рублей в создание очистных сооружений и строительство нового сернокислотного цеха, который позволит утилизировать вредные газы. Эффективность этих вложений можно будет оценить только по завершении инвестпроектов.
По словам директора специализированного НИЦ экологической и санитарно-гигиенической оценки технологических процессов Уральского института металлов Любови Динабурской, сегодня металлургические предприятия хорошо улавливают пыль с помощью рукавных фильтров. Труднее решаются вопросы с газовыми составляющими выбросов:
— Если в цветной металлургии диоксид серы можно перевести в серную кислоту (используется в химической промышленности), то в черной это не представляется невозможным. А сократить выбросы по диоксиду азота простыми методами нельзя, нужны дорогостоящие мероприятия, которые нашим предприятиям пока не по карману.
На некоторых территориях эффект модернизации уже можно ощутить.
— Если сравнить состояние атмосферы в Нижнем Тагиле десятилетней давности и сегодня, то результаты налицо: объем выбросов снижен на 30%. То же можно сказать и о Карабаше: после замены пяти печей на Карабашмеди (принадлежит Русской медной компании) выбросы сернистого ангидрида сократились почти в десять раз, — отмечает заместитель руководителя Ростехнадзора по УрФО Николай Крупинин.
Правда, по его мнению, уровень вложений в природоохранные мероприятия должен быть выше: у нас в основной массе проектов на экологию закладывается не более 0,001% выручки от выпуска валовой продукции, а в развитых странах не менее 2 — 3%.
Впрочем, далеко не везде ситуация начинает выправляться. По данным Ростехнадзора по УРФО, разрешения на выбросы в атмосферу от передвижных и стационарных источников, на сброс в водоемы, лицензии на право обращения с опасными отходами, установленные лимиты на размещение отходов отсутствуют у 70% предприятий региона. А без них предприятие просто не имеет права работать. Но остановить его можно только по решению суда.
Другая проблема — низкий уровень утилизации промышленных отходов. Объем накопившихся за последние десятилетия отвалов значителен, большинство полигонов переполнено. Рассказывает Николай Крупинин:
— Если временной норматив на размещение отходов составляет 25 лет, то у таких предприятий, как ММК, Уфалейникель, Качканарский ГОК «Ванадий», отходы хранятся уже по 40 лет. И ежегодно прибавляются новые. Так, «Ванадий» каждый год складирует на своем полигоне порядка 46 млн тонн. Полигоны находятся в аварийном состоянии, а объем переработки отходов в лучшем случае составляет 3 — 5%. Это одна из острейших проблем природопользователей и реальная угроза для населения территории. Например, в Краснотурьинске (там находится Богословский алюминиевый завод) полигон занимает 560 гектаров. Там складирован такой объем золоотвала, что если завтра дамбу прорвет, то людям нечем будет дышать и нечего пить.
Откладывать решение экологических проблем многим предприятиям позволяет относительно невысокая плата за ущерб окружающей среде. Так, Уфалейникель, как показала проверка надзорных органов, проведенная в начале февраля 2008 года по просьбе жителей Уфалея, превысил нормы по выбросам оксида меди в 7,1 раза, оксида углерода — в 16,3 раза. Челябинская природоохранная прокуратура потребовала остановить производство на срок до 90 дней, однако суд не пошел навстречу требованиям надзорного ведомства, а приговорил никелевый комбинат к выплате денежного штрафа в 20 тыс. рублей. Сумма ничтожна, если учесть, что выручка Уфалейникеля в 2007 году составила 14,6 млрд рублей.
Гаси, а то погаснешь
Стимулировать предприятия к более активной заботе об экологии государство решило с помощью ужесточения санкций. «Идеология наших предложений проста — ликвидация института временно согласованных сбросов и лимитов как субъективного и коррупционно емкого, а также значительное повышение платежей после периода, необходимого предприятиям для модернизации технологий и очистных сооружений», — заявил министр природных ресурсов и экологии РФ Юрий Трутнев.
Пока детально разработан проект увеличения платы за сверхнормативное загрязнение водоемов. По данным Минприроды, сегодня ежегодный объем платы за загрязнения водных объектов составляет около 3 млрд рублей. С 2009 года ее размер вырастет вдвое, с 2014 года — в 10 раз. Предлагается, таким образом, или модернизировать очистные сооружения и не платить ничего, или заплатить как раз ту сумму, которая позволит государству в течение нескольких лет выполнять эту работу.
В сфере загрязнения воздуха проект повышения платежей разрабатывается. Эксперты обращают внимание на то, что важно не только повысить их уровень, но и дифференцировать штрафы за выбросы в соответствии с классами опасности загрязняющих веществ. Сегодня все запутано. «Например, за одну тонну выброса дибутилфталата (2-й класс опасности) плата составляет 35,72 рубля, а за одну тонну выброса пыли муки (4-й класс опасности) — 28,20 рубля. Стоимость выброса одной тонны бензола в 495 раз ниже стоимости выброса одной тонны солей никеля, хотя канцерогенное воздействие на организм человека у них равноценное», — отмечает доцент кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ Виктория Битюкова.
Кроме того, возникает вопрос распределения и расходования средств, полученных в виде штрафов. Сейчас 20% уходит в федеральный бюджет, 40% — субъекту и 40% — муниципальному образованию, где размещается загрязнитель. «Эти средства размываются в консолидированном бюджете, их движение трудно отследить, поэтому они практически не идут на устранение экологических проблем. Это большой пробел в законодательстве — деньги расходуются не по назначению, их никто не контролирует. Может быть, из этих денег нужно поощрять предприятия, которые реализуют природоохранные мероприятия, проводить возвраты», — предлагает Николай Крупинин.
Но вряд ли только штрафными санкциями можно решить проблему. Нужна четкая государственная политика в вопросах экологии. А она как раз сегодня отсутствует. По словам директора научно-проектной фирмы «Эко-Проект» Юрия Галкина, в развитых странах принята стратегия применения «наилучших доступных технологий». Она исходит из принципа, что в обществе всегда ограничены финансовые ресурсы, сразу решить все проблемы невозможно. «Поэтому там сначала исключают самую большую грязь, потом законодательство ужесточается, и предприятия переходят на следующую ступень внедрения очистных сооружений. У нас же ПДК изначально установлены на самом высоком уровне, поэтому согласующие органы требуют максимума. Это делает проекты слишком дорогими и экономически не реализуемыми, а более приемлемые по деньгам технологии не проходят по нормативам», — отмечает он. В результате перед предприятиями встает непростая задача, поскольку проводимая модернизация объективно имеет предел эффективности в рамках базовой технологии. Требовать от компаний сразу максимальной очистки бессмысленно.
Поэтапное ужесточение экологических платежей представляется разумным: у компаний еще осталось время подумать о способах снижения выбросов. Правда, в условиях финансового кризиса им будет не до внедрения «чистых» технологий, многие уже корректируют и инвестпланы. Зато для экологии кризис — благо: сокращение производства автоматически приведет к снижению выбросов.