Это порой было похоже на сеанс одновременной игры в шахматы на нескольких досках
«Стадион так стадион», – сказали журналисты и аккредитовались в Фудмаркет на пресс-марафон президента Украины – несколькочасовую встречу с группами журналистов, которые, сменяя друг друга, задавали свои вопросы.
Пресс-марафон у Бейлина и Купера - мысленно я назвала это действо именем двух учредителей вышеупомянутого заведения. Фудмаркет – ресторан, который по примеру фудзоны супермаркета объединил представительства 23 ресторанов и начал работать меньше месяца назад – проснулся знаменитым. Средний чек без алкоголя (бар отдельно) – 250 гривен. «У нас нет в меню бургера Великий Гэтсби, но есть бургер Тарантино», – щебетали приветливые продавщицы. Первый этаж был заполнен удошниками в штатском. Марафон проходил на втором этаже. Туда, собственно, пускали по аккредитации.
У входа в Арсенал стояла парочка малочисленных пикетов.
Когда пишется материал, марафон еще продолжается. Но определенные выводы и обобщения делать уже можно.
Сначала признайте, что Офис президента имел право на такой формат. Они экспериментируют, пытаясь проводить сеанс одновременной игры и для профессионалов (журналистов), и для зрителей. И хотя и без удовольствия (потому что считаю, что тратить на такую многочасовую штуку ресурс первого лица – глупо), должна признать, что это интересно. Хотя, завершится ли марафон успехом – неизвестно.
Пять часов диалогов выдержать трудно (чем больше президент Зеленский устает, тем сложнее ему становится импровизировать, ответы становятся нечеткими), а впереди – еще более двухсот журналистов. В данный момент президент пошел на перерыв, после того, как десять минут отвечал старушке, которая приехала в Киев и, придя в ресторан, начала жаловаться на мэра Днипра Филатова. Не знаю, было ли это инсценировкой (на Банковой сидят еще те затейники), чтобы как-то прищемить Филатова?
В чем слабость формата? Для журналистов недостатки такого общения были очевидны с самого начала. Медийщики, которые приходили следующими, не знали, какие вопросы уже звучали от «предшественников», поэтому последующие группы повторяли то, что задавали предыдущие. Таким образом, ответ о формуле Штайнмайера звучал с десяток раз. О расшифровках разговора с Трампом и «слабой» помощи нам со стороны Меркель он тоже отвечал раз пять. Не все успевали задать свои вопросы, однако некоторые уточняющие – давали президенту шанс поговорить так, как он хочет.
В то же время такой формат показал и слабые места нашей журналистики. И не только потому, что обыграть комика, профессионального актера – не так уж и просто. Лицедейство стало для политика очень полезной штукой как раз для разговора с профессиональными циниками. Он может пропустить одну часть вопроса, сосредоточиться на второй – и при этом задать встречный вопрос журналисту, который просто не в курсе отдельных деталей. Задавать встречный вопрос в лоб журналисту, демонстрируя, что тот не знает деталей, – интересная манера. Вот вопросы, которые потянули паузу коллег:
- А вы знаете, что там происходит в Золотом? Вы когда были в Золотом?
- А что делать с резиденциями? Я живу в квартире, потому что если перееду в резиденцию, то вы первые меня разнесете. Но охрана спит на улице.
- Кого из своих родственников я назначил на должности?
- В чем мотивированность расследования против господина Жеваго и господина Микитася? Вы видите мотивацию только потому, что они бывшие? И вы с чистой совестью скажете, что дело Пашинского – это преследование?
- Какие у вас доказательства, что Портнов влияет на суды?
- А кого вы хотите, чтобы я назначил на эту должность?
Надо научиться знать все досконально и отвечать на вопросы. Надо задавать вопрос конкретно и одним предложением – чтобы не давать возможности избегать ответа.
Но порой журналисты просто давали мастер-классы. Кому-то удавалось прижать главу государства. Не все из них представлялись, поэтому некоторых цитируем только с указанием издания.
Оксана Тороп: Не считаете ли вы, что нужно угомонить Коломойского? А с Коломойским вы разговаривали о Приват-банке? Нет? А может стоит об этом поговорить?
Американский журналист: Не считаете ли вы, что за просьбой Трампа о расследовании относительно Бурисмы – коррупция? Не чувствуете ли вы, что весь груз возможных неформальных обязательств теперь не такой тяжелый? Что огласка сделала вашу ситуацию лучше?
Дойче Велле: Как бы вы извинились перед госпожой Меркель, что сказали бы о недостаточной помощи Украине?
Антон Голобородько: Богдан, Портнов и Смирнов – друзья. А Портнов влияет на суды. Как вы это прокомментируете? И в продолжение – о 13 делах против Порошенко, о том, что Парубий и моряки ходят на допросы по делу Керченского пролива, хотя есть решение Международного трибунала.
Сергей Щербина: Почему не проданы авиаборты и резиденции ДУСи, как обещали? Это было в вашей предвыборной программе.
Андрей Борис (ICTV), отметив, что «красные линии» за все годы уже выработаны, на ответ президента Украины, что на войну влияет Путин, переспрашивает – а почему, по-вашему, эта позиция должна измениться?
По ходу Зеленский «передавал приветы» Петру Порошенко:
«Госпожа Меркель была очень удивлена позицией бывших руководителей государства, которые многие годы соглашались на формулу Штайнмайера, а теперь не признают».
«Никого не хочу обижать, но так, как мы, прежняя власть не мечтала закончить войну».
«Я президент мира и я готов это искать, потому что каждый день «часики тикают» – и нет человека, кто-то уезжает, кого-то убивают и так каждый день...»
«Зрада – это не дать мне выполнить обещания... Не надо меня ослаблять акциями, не надо. Я не говорю, что все, кто пришел на акции – проплаченные. Но кто-то так думает, кого-то обманули».
А теперь – по сути. Основные месседжи президента уже проанализированы журналистами, я лишь записала наиболее образные выражения:
«Я не думаю, что позиция России должна вдруг измениться. Мы должны искать разные подходы, чтобы это изменилось... Есть шанс, что российская сторона устала. Все понимают, что Украина никогда не сдаст территорию и независимость... Все понимают, все знают – какое у нас общество, волонтеры. Это понимает РФ, боевики... У нас есть возможность разговаривать с РФ в Нормандском формате...»
«Если не сможем найти решение, диалога, если не сможем контролировать ни выборы, ни границу, то я открыто скажу это на Нормандском формате – и мы все будем искать другой вариант».
«Я не могу говорить всего. Это же как игра в покер, где они узнают все мои карты. Мне нужны преимущества, а полная публичность меня их лишает».
«Почему не уволил Кличко? Просто еще не уволил. Я знаю, что мэр против разделения. У него одно мнение, у меня другое. Мы увидели, как это в других странах мира».
«Я потерял всех друзей из артистов в РФ. Нормальные отношения с Макаревичем, Мариусом Вайсбергом. Слепаков. Кто-то из Камеди клаб».
«Фейсбук – это не Украина, это Фейсбук».
«Мы - не обслуживающий персонал американской политики, мы не имеем на это ни законодательного, ни гражданского права. Мы не имеем права влиять на выбор американского народа».
«Мы хотели встретиться с олигархами, проговорить красные линии. Но как только появилось фото (имеется в виду – с Коломойским - ред.), то что сказало общество? Начали договариваться...»
«Кланы пусть борются, это хорошо, потому что тогда остается один».
«Я не хочу ломать эту партию – Слугу народа, но если они начнут есть друг друга, то я их распущу».
«Появились люди, которые пытаются расколоть фракцию «Слуга народа». Они убеждают их, что закон якобы плохой, присылают смс-ки – типа, если проголосуешь, то завтра посадят твою тещу. Мы все это знаем».
«Я приглашаю вас на Банковую. Чтобы вы услышали, как утром звонит Хомчак и говорит: забираем кого-то из оккупированной территории или нет? Потому что если забираем, то надо отправлять трех разведчиков, рисковать ими».
«Президент Украины – должность достаточная, чтобы не иметь посредников при общении с лидерами других государств».
Мы дальше слушаем марафон. Но уже очевидно, что в сеансе одновременной игры сразу на нескольких досках на данный момент сильнее оказался Офис президента. Президент Зеленский эмоциональными фразами – «все против меня», «поймите меня, услышьте» – становится в позицию не самого сильного лица государства, а объекта для несправедливой критики. Удалось ли ему снять основные страхи журналистов и аналитиков? Удалось ли быть убедительным для оппонентов? Не знаю. Но, по крайней мере, показал, что тоже умеет держать удар.
Лана Самохвалова, Киев
Фото: Павел Багмут, Офис Президента