Резкая реакция на парижский саммит в России позволяет предположить, что «ничья» была в пользу Украины
Итоги нормандского саммита принято называть ничейными. Что, строго говоря, не совсем точно. Скажем, в Украине была одна, явно проигравшая сторона – «Опозиційна платформа – За життя». Проигравшая сторона в России не так очевидна. Но если всмотреться, она тоже вырисовывается – курирующие «украинское направление» Владислав Сурков со товарищи.
Но вообще-то это событие оставило впечатление неоконченного матча, отложенной партии. В которой, чтобы не проиграть в будущем, нужно внимательно рассмотреть реакции и позицию противника.
РОССИЙСКИЕ ОЖИДАНИЯ: ОПТИМИЗМ УМЕРЕННЫЙ И НЕУМЕРЕННЫЙ
Накануне встречи в Нормандском формате ожидания в прокремлевских медиа не были однозначными. Это, скорее, было похоже на сетевое «облако», окрашенное в цвета умеренного оптимизма, в котором хранится множество разной информации.
Ядер конденсации этого облака было несколько. Во-первых, умеренное похваливание украинского президента, основой для которого стал отзыв Путина о Зеленском на одной из пресс-конференций: мол, неплохой, в принципе, человек, кажется, искренне желающий изменить ситуацию к лучшему. К умеренно позитивным ожиданиям в российском эфире дозировано подключили представителей ОПЗЖ.
При этом ураганно-победные настроения не разгонялись. Напротив, частенько говорили, что на предстоящей встрече могут и не достичь каких-то особых результатов. Причем делалось это в своеобразной аранжировке: «А вот что ждет Зеленского в Киеве, если в Париже не будут достигнуты какие-то результаты?». (И то правда, не спрашивать же, что будет ждать в Москве Путина – и так ясно: именно то, что он закажет в телеэфирах). Впрочем, сам этот вопрос «что ждет в Киеве» уже намекает на тему, которая раскручивалась в России накануне саммита. Это традиционные запугивания украинскими радикалами, украинскими националистами, «нацистами» и т.д., в число каковых включались и три оппозиционных парламентских партии, принявшие накануне саммита совместное заявление.
Но вот прошел саммит, закончилась итоговая пресс-конференция. И тут важно отметить, чей комментарий стал первым. Это было мнение человека из ближнего круга Суркова, помощника Путина по политическим вопросам на оккупированном Донбассе и в окрестностях, – Алексея Чеснакова.
Накануне саммита этот деятель разгонял волну «Всё ОК», «Всё супер», «Украина у нас в кармане». Он давал информацию, что совместно с украинской стороной подготовлен некий документ, который будет подписан в Париже. И который уж не позволит Украине соскочить с трека, на который ее поставят. А в конце этого пути будет вхождение «энэров» в состав Украины или, точнее, присоединение Украины к «ЛДНР». Естественно подобные вбросы, цитируемые в Украине, подогревали атмосферу, повышали тревожные ожидания в духе «Ні капітуляції», для чего – частично – и делались. Но только частично. Похоже, в этом случае сурковский круг надеялся и на эффект банализации, привыкания к тому, что еще недавно казалось неприемлемым, невозможным.
Показательно, что в исполнении той же функции засветился политаналитик с, казалось бы, прямо противоположного фланга – профессор Валерий Соловей, покинувший МГИМО, критик кремлевского режима и организатор умеренного протеста. Однако, в его версии выходило, что согласие на реинтеграцию ОРДЛО в варианте, близком к путинскому, для нынешней украинской власти – практически неизбежность. Теперь же, по окончания парижского саммита, когда ничего похожего на это не произошло, Соловей взял паузу.
А вот Чеснаков на комментарии щедр – и востребован.
ХОД ПЕРЕГОВОРОВ: ПОЛУЧИЛОСЬ НЕ ПО-ПАЦАНСКИ
Впрочем, вернемся к самому первому чеснаковскому комменту, данному пропагандистскому РИА «Новости» глубокой ночью, буквально через несколько минут по окончании пресс-конференции нормандского квартета. Его стоит привести полностью:
Путин еще раз подтвердил, что он выдающийся переговорщик. Итоговые договоренности соответствуют интересам России на буквальное выполнение Минских соглашений, – заявил Чеснаков.
При этом украинская сторона не смогла добиться результата ни по одной из заявленных ранее хотелок, отметил эксперт.
В целом, неожиданностей в результате переговоров не возникло, считает Чеснаков, но и прорывов нет.
По словам политолога, теперь надо следить, чтобы Киев выполнил все взятые на себя обязательства. Будем следить за процессом. Украинская сторона – слабое звено, – отметил эксперт».
Есть такая аксиома: если некий работник начинает свое заявление с восхваления Вождя, это значит, что он не очень уверен в работе, проделанной вместе с коллегами, в ее качественности и результативности. То, как развертывается этот текст, подтверждает предположение. Вот вам двойное охаивание «украинской стороны», причем в виде констатации без аргументации, без конкретики: «не смогла добиться», «слабое звено», «все взятые обязательства». И столь же беспочвенное превознесение ярких результатов, якобы достигнутых российской стороной: «выдающийся переговорщик», «итоговые договоренности соответствуют интересам России». Причем тут же рядом сам Чеснаков констатирует итоговый «ноль», «двойное зеро», переговоров: «неожиданностей не возникло», «прорывов нет». Так какие же тогда «все взятые Киевом обязательства» (их было так много?), если «прорывов нет»?
Такое впечатление, что столь бравурный комментарий готовился заранее – и в ожидании совершенно другого результата переговоров. Показательно, что утренние комментарии Чеснакова фанфар уже не содержали, а имели два совершенно иных месседжа: 1. «Чеснаков не исключил возможность срывов и провокаций при разведении сил на Донбассе». 2. «Чеснаков отметил, что президенту Украины Владимиру Зеленскому необходимо выполнять минские соглашения».
Но самый жестокий удар нанес Арсен Аваков, когда рассказал о закулисье переговоров, о том, что Зеленский резко бросил Лаврову: «Прекратите кивать головой»; о том, что Сурков, в ходе переговоров сидевший рядом с Лавровым, однажды вспылил, бросив бумаги на стол с криком: «Мы так не договаривались».
Для российских деятелей нынешнего призыва очень важно выглядеть «по-пацански», то есть резко, круто и победительно. Поэтому уже вечером вторника Чеснаков бросился на защиту шефа. В его версии Сурков вспылил не в одном месте переговоров, а в другом, и сказал не беспомощное «Мы так не договаривались», а напористое «Да мы приостановим участие в переговорах». И своего этой угрозой якобы добился. Однако выглядели эти пояснения мелко, малосущественно. Да, в общем-то, и бессмысленно.
СРАБОТАЕТ ЛИ НОВАЯ ТАКТИКА В ОТЛОЖЕННОЙ ПАРТИИ
А вот что в заявлениях Чеснакова, «сурковского круга» и всех российских пропагандистских медиа осмысленно и назойливо в повторении – так это заявления об «интересах России на буквальное выполнение Минских соглашений». Именно «буквальное», то есть в той очередности, которую можно прочитать в пунктах Минска-2: амнистия, конституционная реформа, выборы. И лишь после этого – «контроль над границей».
Отказ Зеленского от такой очередности вызывает в Москве взрывы бешенства (поддерживаемые из Киева представителями ОПЗЖ). Расхожими стали слова или крики: «Зеленский ничем не лучше Порошенко». «Мы ждали нового президента, а видим старого». Или, как более мягко написал об этом «Коммерсант»: «Владимир Зеленский сделал ход Петром. Украинский президент перенимает тактику своего предшественника в вопросе Донбасса».
Но, строго говоря, последние слова не совсем точны. Потому что Петр Порошенко, вынужденный в условиях горячей стадии конфликта согласится на имеющиеся Минские договоренности, предпочитал не обращать внимания на нумерацию пунктов, говоря исключительно о вопросах безопасности в случае урегулирования конфликта.
Зеленский же меняет тактику, говоря, мол, такие договоренности были при прошлом президенте, а он их хочет видоизменить. И как новый лидер страны, обладающий доверием избирателей, имеет на это право. Похоже, что слова Ангелы Меркель о «гибкости, пластичности» Минских договоренностей тоже были об этом (кстати, так их трактует не только украинская сторона, но и тот же российский «Коммерсант»).
Этот пункт у ближайшей кремлевской медиа-обслуги также вызывает ,большое недовольство: то бешенство, то попытки тихой ревизии. Мол, болезненная старушка Меркель на пресс-конференции в своих же словах запуталась, а мудрый Путин ей помог (указывая, что такая «гибкость» имеет свои пределы). И это, кажется, именно тот пункт, за который предстоит биться украинской дипломатии в ближайшем будущем.
В своей раздраженности российские «эксперты» опускаются до прямой и немудрящей ругани в адрес украинского Президента («не мужик», «без пиписки», «без яиц» и т.д.). Мужиком же в их понимании он стал бы в том случае, если бы начал жестко разгонять оппозицию – патриотическую, разумеется, и в союзе с ОПЗЖ решительно пошел бы навстречу Москве. Ставка на радикализацию украинской политической жизни – в роспропе совершенно очевидна. Это вообще две ноги роспропа, на которых он стоит: «буквальное выполнение Минска-2» и «резкая радикализация политического противостояния в Украине». Пока стоит. Счастьем для Кремля было б, если бы роспроп на них побежал.
Да, прошедший парижский саммит нормандского формата можно сравнить с нулевой ничьей. Причем резкая реакция на него в России позволяет даже предположить, что это была ничья в пользу Украины.
Но это не должно действовать расслабляюще, а совсем наоборот. (Можно вспомнить, как жалко выглядел Путин на первой встрече с Макроном, и можно вспомнить, что стало с Макроном позже). Если Путин, российская сторона в целом, заявляют о том, что продолжают разговор, то это не потому, что они хотят мира, а потому что надеются в ближайшем будущем «додавить» Украину на принятие своих условий.
В день Нормандского саммита на фронте опять были погибшие с украинской стороны. И если тактика Зе-команды на позитивное для Украины уточнение Минских договоренностей окажется успешной, то Кремль может попробовать повторить прежний кровавый фокус. То есть начать новое обострение, принуждая к новым договоренностям так, чтобы ответственность за невыгодную для Украины очередность пунктов нес уже новый президент.
Поэтому, как бы банально это ни звучало: надеяться нужно на лучшее, но готовиться – к худшему.
Олег Кудрин, Рига