Созданное в правительстве Дмитрия Медведева новое Министерство по развитию Дальнего Востока – некий аналог Сибирского приказа, центрального правительственного учреждения в России XVII-XVIII веков. Новация не только имеет исторические предпосылки, она возникла не на пустом месте. Еще в апреле, выступая в Госдуме с отчетом о деятельности своего кабинета министров, в то время еще премьер Владимир Путин отметил, что «наши пространства мы должны не только сохранить, оградить от внешних угроз, но и обустроить, сформировать современную среду для жизни человека, для работы во всех регионах страны». В этой части выступления Путина в двух абзацах плотного текста Сибирь, в частности Восточная, была упомянута четырежды – в качестве территории, которая подвергнется означенному обустройству: «Особое внимание, конечно, должны уделить развитию Дальнего Востока и Восточной Сибири – это важнейшая геополитическая задача»; «Нужно сделать так, чтобы темпы увеличения ВРП сибирских и дальневосточных регионов были выше роста общероссийского ВВП, и такая тенденция должна сохраняться как минимум 10-15 лет»; «Конечно, будем добиваться, чтобы в дальневосточных и восточносибирских регионах наметился устойчивый прирост населения, а не отток, который до сих пор продолжается, хоть темпы снижаются, но отток, к сожалению, есть до сих пор. Нужно добиваться прироста населения»; «Сейчас мы рассматриваем вопрос создания специальной структуры, которая возьмет на себя координацию и контроль реализации проектов, направленных на развитие Дальнего Востока и Восточной Сибири, и решения будут представлены в ближайшее время».
Все это, понятно, будоражило воображение в восточносибирских палестинах. Менее чем через полтора месяца после столь обнадеживающих четырехкратных декламаций Путин, уже вступив в должность президента РФ, утвердил структуру нового правительства. Однако в указе говорилось, что Министерство по развитию Дальнего Востока «осуществляет следующие функции на территории Дальневосточного федерального округа: координирует деятельность по реализации государственных программ и федеральных целевых программ, в том числе долгосрочных» и т.д. То есть полномочия новоучрежденного федерального приказа ограничивалась территорией ДФО, а Восточная Сибирь, входящая в состав Сибирского федерального округа, осталась без «особого внимания», выпав из состава «важнейшей геополитической задачи». В общем, из песни выкинули слово.
Реакция Восточной Сибири не заставила себя ждать. 22 мая немедленно откликнулся губернатор Забайкальского края Равиль Гениатулин. Он заявил, что с появлением министра по развитию Дальнего Востока надеется на попадание в программу развития и Забайкальского края. «Мне только кажется, – сказал руководитель восточносибирского региона о наименовании и сфере компетенции нового министерства, – что там забыли через запятую дописать "и Забайкалья"». Неполное соответствие между премьерским словом и президентским делом возникло, как предположил Гениатулин, заодно продемонстрировав нестандартный взгляд на пунктуацию, вследствие забывчивости. «Вернем людей в Сибирь и на Дальний Восток… XXI век – век Востока, как бы там Европа ни пыжилась, Восток – это рынки, за ними будущее», – отметил он, не уточняя, о какой Европе идет речь.
Тем временем, пока там «пыжилась» Европа, тут возникла некоторая неясность с возвращением людей в Сибирь. А именно в вопросах дальнейшей реализации на территории Забайкальского края и республики Бурятия, которые не входят в состав ДФО, Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и байкальского региона до 2025 года, разрабатываемой государственной программы по развитию Дальнего Востока и байкальского региона, а также федеральной целевой программы «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2018 года». Данная неопределенность побудила забайкальского губернатора обратиться к полпреду президента РФ в СФО Виктору Толоконскому с письмом, в котором он сказал о главном, то есть о деньгах: «Стратегические цели, структура и перспективные направления Забайкальского края, а также алгоритм и реальные, в том числе финансовый, механизмы их достижения в крае в определяющей степени интегрированы в вышеуказанные федеральные программные документы». Равиль Гениатулин попросил адресата «обсудить создавшуюся ситуацию с руководством страны». Губернатор изящно высказал в качестве наиболее приемлемого решения, чтобы «уйти от жесткой привязки сферы влияния министерства в границах Дальневосточного федерального округа».
25 июня в переписку с федеральным центром по данной проблеме включился и глава республики Бурятия Вячеслав Наговицын. Он, правда, в качестве адресата выбрал непосредственно премьера Дмитрия Медведева, в письме которому отметил: «Исторически, несмотря на то что республика Бурятия и Забайкальский край входят в состав Сибирского федерального округа, они, отделенные Байкалом от округа, всегда рассматривались правительством Российской Федерации при развитии Востока страны в составе дальневосточных субъектов». «Отсутствие в названии министерства забайкальских территорий – республики Бурятия и Забайкальского края, создает неопределенность для наших двух субъектов по перспективам развития», – говорилось в обращении. В заключение Наговицын обратился к премьеру с просьбой «рассмотреть возможность внесения изменения в название министерства (например, Министерство развития Дальнего Востока и Забайкалья) или уточнить в положении о нем, за развитие каких территорий отвечает министерство, предусмотрев кроме субъектов, входящих в Дальневосточный федеральный округ, республику Бурятия и Забайкальский край».
27 июня своего губернатора поддержало законодательное собрание Забайкальского края, принявшее обращение к президенту Путину с просьбой и предложением о распространении полномочий образованного министерства на Забайкалье и Бурятию. «То, что государство должно играть весьма активную роль в освоении сибирских и дальневосточных территорий, это бесспорно. И здесь важны не только чисто экономические выгоды, но и решение важнейших внутриполитических вопросов, связанных с сохранением целостности России и обеспечением конституционного права граждан на равные условия жизни независимо от места жительства», – отметил председатель парламента Степан Жиряков. И выразил надежду, что «назначение Ишаева министром по Дальнему Востоку уравняет возможности решения вопросов программы развития Дальнего Востока и Забайкалья в правительстве страны с федеральными программами по Кавказу».
При этом перевод Забайкальского края в состав субъектов федерации, входящих в Дальневосточный федеральный округ, краевым руководством официально рассматривался как «весьма нежелательное» решение. Забайкалье занимает промежуточное и очень важное положение между Сибирью и Дальним Востоком, и поэтому неслучайно оказалось «по самые помидоры» в дальневосточных делах. Желание восточносибирских регионов не потерять в результате административных новаций большую часть федеральных капиталовложений в инфраструктуру, которые идут по линии дальневосточной ФЦП и ее будущих сиквелов и римейков, без перекройки границ сопредельных федеральных округов более чем понятно. Оставалось только, как говорится, уговорить невесту.
По-видимому, это удалось: в настоящее время коллизия успешно разрешилась. 2 июля Равиль Гениатулин участвовал в заседании Государственной комиссии по социально-экономическому развитию Дальнего Востока, республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области, прошедшем во Владивостоке. Очевидно, его просьба Толоконскому не осталась без внимания Медведева. «Самое главное, что хочу сообщить забайкальцам, – премьер-министр страны Дмитрий Медведев поддержал нашу просьбу – распространить на Забайкалье полномочия созданного Министерства по развитию Дальнего Востока», – цитирует Гениатулина «Забмедиа.Ру». Таким образом, эпистолярный марш-бросок губернаторов оказался эффективным средством.