Трамп свой
На минувшей августовской неделе Дональд Трамп принял решение еще раз наказать Россию за ее «участие» в «отравлении» бывшего британского шпиона Сергея Скрипаля. Новый пакет санкций будет вводиться в два этапа. На первом Россию лишают доступа к любым официальным программам помощи со стороны США и запретят экспорт в РФ продукции двойного назначения. Если после этого Москва не выполнит американские условия, то есть не допустит международных инспекторов на свои объекты, связанные с производством химического оружия, или же выводы этой комиссии не устроят США (а они очевидно не устроят, поскольку Москва уже давно не занимается разработкой химического оружия, но этот вывод будет в корне противоречить вере адептов Секты свидетелей Скрипалей), то через несколько месяцев будет введен второй пакет санкций. Он включает в себя запрет «Аэрофлоту» на полеты в США, а также снижение уровня дипломатических отношений.
Таким образом, по сути речь идет не о торге или даже ультиматуме, а о целенаправленном ударе по отношениям. Причем не со стороны Конгресса (к этому Москва давно привыкла), а со стороны Белого Дома, по чьей инициативе данный пакет был принят. И этот удар лег в копилку аргументов российских трампофобов, с удвоенными усилиями критикующих Кремль за его стремление не рвать отношения с нынешним американским президентом. Трамп, говорят они, не оправдал никаких надежд, и, вопреки своим предвыборным обещаниям, не только «не наш», но и такой же русофоб, как и остальная часть американского политического истеблишмента.
Трамп, действительно, «не наш». Он «свой». И именно поэтому пытается наладить отношения с Россией, ведь вывод их из кризиса соответствует американским национальным интересам (позволит сократить издержки на второстепенных аренах глобального противостояния – например, на постсоветском пространстве – и облегчит ведение конфликта с реальными противниками Америки, прежде всего Ираном и Китаем). Однако в то же время куда более приоритетной для Трампа является его внутренняя политика, а вот она как раз и требовала принятие жестких антироссийских мер.
6 ноября в США пройдут промежуточные выборы в Конгресс. Переизбирается треть Сената, вся Палата представителей, а вместе с ними еще 39 губернаторов. И если Сенат республиканцы с высокой долей вероятности оставят за собой, то в губернаторской гонке и в Палате представителей ситуация выглядит пока неопределенной. Именно поэтому Дональд Трамп заинтересован в том, чтобы выбить или, как минимум, девальвировать одну из самых громких карт в риторическом пасьянсе демократов – подчиненность Трампа России. Собственно, нынешний пакет санкций и должен быть доказательством не только независимости американского президента, но и его готовности проводить жесткую линию в отношении Москвы. Не удивительно, что американский президент этот пакет ввел, и не исключено, что при благоприятном для него исходе промежуточных выборов в Конгресс он снова продемонстрирует свою тефлоновость и пойдет на реальные меры по снижению напряженности с Москвой. Таков уж Трамп.
Дорогой новый мир
Еще одной темой для обсуждения стала возможность каких-то уступок американцам. Некоторые эксперты призывают осознать, что сочетание масштабной русофобии в американских элитах, вера в необходимость сдерживания России и неготовность Трампа к компромиссам означают, что Россия должна пойти на уступки Соединенным Штатам, дабы прекратить эскалацию санкционной войны. Однако проблема в том, что эти уступки бессмысленны. Сам по себе подход США к нынешнему противостоянию с Россией и показывает их бессмысленность.
Да, американцы обозначают свои требования: сдача российских позиций на Украине и в Сирии, а также смена режима (по словам бывшего посла США Майкла Макфола, адресованным, прежде всего, российской элите, сразу же после ухода Владимира Путина отношения РФ и Соединенных Штатов резко наладятся). Однако мотивировочная часть этого давления состоит не в стремлении «поторговаться» с Россией.
Его топливо, это безумный микс внутриамериканского крестового похода против Трампа (элементом которого и стало «российское вмешательство) и не временной, а системной русофобии застрявшей в холодной войне части американского истеблишмента, считающей, что «Карфаген должен быть разрушен». В этой ситуации любая уступка — по Украине, Ирану, Сирии, не говоря уже о Крыме — приведет лишь к требованию новых уступок, итогом которых станет разрушение или саморазрушение Карфагена. В итоге отступать некуда—– позади Москва. Остается лишь идти вперед через тернии, надеясь на звезды.
Путь через тернии идет не абы куда, а в сторону смены текущего миропорядка. Так уж получилось, что изменить его (то есть, те правила, которые США навязывают миру) на многополярность гораздо проще, чем найти какой-то модус вивенди с Вашингтоном.
Конечно, ряд американских экспертов, например, директор программ России и Евразии в Центре Карнеги Юджин Рамер, отмечает, что стремление Москвы ликвидировать американский, или, если угодно, западный миропорядок деструктивно с точки зрения национальной безопасности самой Москвы. Что в западном мире России жилось бы куда комфортнее, чем без него или, например, в «китайском мире». И в этой аргументации есть доля правды. Россия действительно западная страна, и ей действительно близка западная традиция либерализма (в классическом смысле этого слова, а не в нынешнем его тоталитарно-либеральном значении). Однако проблема в том, что западный миропорядок разрушается самими Соединенными Штатами (причем сейчас уже явно), которые, являясь его хранителем, злоупотребляют своим положением и ломают те самые, привлекательные, либеральные правила игры. Зачем? В угоду своим интересам, а то и фобиям. Именно поэтому Россия в таком мире жить не хочет и в сотрудничестве с целым рядом других стран – с тем же Китаем – активно работает над формированием мира нового.
Лезем на рожон?
Другие эксперты, признают необходимость этой работы, но критикуют Москву за излишнюю активность на этом направлении. И действительно, строят альтернативный миропорядок многие, а выгоды от него получит прежде всего Китай, пользующийся американскими ошибками и ненавязчиво предлагающий миру свои альтернативные глобальные институты – наподобие Азиатского банка инфраструктурных инвестиций – и свою идеологию в виде «глобализации с китайской спецификой», ставящей во главе угла столь желаемый всеми суверенитет. Однако наиболее активно занимается конкретным демонтажом американского мира именно Россия – в Сирии, на Украине – и поэтому американские элиты персонифицируют всех «демонтажников» в ее лице, после чего и наказывают санкциями.
Так что у критиков в адрес российского руководства можно увидеть резоны, но лишь частичные. Чрезмерная активность Кремля объясняется не какими-то «имперскими амбициями» Путина, а тем, что как раз отступать некуда. Напомним, что эта активность началась с Украины, когда Запад, устроивший Майдан, поставил под угрозу уже не интересы России в Европе или на Ближнем Востоке, а ее национальную безопасность. Что повлекло за собой ответ Москвы в виде Крыма, начало гражданской войны на Украине и затем активное вовлечение Кремля в сирийскую гражданскую войну. Москве не оставили выбора – она должна была реагировать, должна сопротивляться. И это как раз самый неприятный момент для Запада. Если вы загоняете зверя в угол, он будет сопротивляться до последнего. Альтернативы-то нет.