Потеряв половину физических объемов промышленного производства и 40% ВВП, получив напоследок избыточную девальвацию и полностью закрытые в результате дефолта внешние рынки заимствований, ведя тяжелую вторую чеченскую военную кампанию, Россия вступала в прошлое десятилетие на пределе прочности своего хозяйственного, политического, социального бытия. Было стойкое ощущение, что ниже падать, дальше катиться вниз и дольше терпеть — уже невозможно. Инерция распада выдохлась, исчерпалась. И как-то быстро, буквально ниоткуда стартовал экономический подъем (экономисты, конечно, потом разложат по полочкам его составляющие), начали постепенно обретать свою мощь государство и властная вертикаль.
Впервые за долгие годы стали востребованными сценарии и стратегии дальнейшего развития страны, отличные от сиюминутных императивов экономического и политического выживания. Образован Центр стратегических разработок, оживляется и расширяется экономическая дискуссия. В том числе на страницах «Эксперта». В 2000 году журнал предоставляет трибуну для программных публикаций экономистам самого разного толка — от Андрея Илларионова до Михаила Хазина, — посвященных принципам и проблемам развития российской и мировой экономики.
С тех пор утекло много воды. Мы пережили «тучную восьмилетку» 2000–2007 годов, по итогам которой душевой ВВП превысил дореформенный позднесоветский уровень, а плоды экономического роста дотянулись не только до хозяйственной и административной элиты, но и до широких слоев граждан: средний класс страны достиг пятой-четвертой части населения. Затем был холодный душ кризиса 2008–2009 годов, правда уже в существенной большей степени, в отличие от кризиса 1998-го, модерировавшийся государством. Быстрый восстановительный рост 2010–2011 годов оказался, увы, совсем непродолжительным. Торможение началось еще в 2012-м, в прошлом году стало явным, а в процессе вовлечения России в острый внешнеполитический кризис у наших юго-западных границ приобрело масштабы полноценной стагнации, граничащей с рецессией. И это на фоне выздоровления и ускорения роста в ряде ключевых мировых центров силы: США, Японии и Евросоюзе.
Нарастает ощущение развилки путей дальнейшего развития страны, невозможности сохранения статус-кво в экономической политике. А значит, снова, как и в начале 2000-х, экономическая дискуссия из необязательного интеллектуального упражнения превращается в крайне актуальный инструмент нащупывания нового видения перспектив развития страны. И неизбежно — в инструмент политической борьбы. Пора снова, отбросив концептуальные расхождения, садиться за один стол и профессионально обсуждать злободневные вопросы, альтернативы и приоритеты экономической политики.
Наш сегодняшний собеседник не нуждается в пространных представлениях. Ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации профессор Владимир Мау — видный специалист в области экономической истории и истории экономической мысли, к своим 54 годам имеющий шестит