В жизни писателя Жака Казота есть эпизод, который заставляет взглянуть и на него самого, и на его произведения под неожиданным углом. Он описан в мемуарах Фредерика Лагарпа, вошедшего в историю как учитель Александра I. Задолго до того, как он оказался в России, Лагарп стал свидетелем пророчества, сделанного Казотом на ужине у герцога Ниверне — члена Французской академии. Там французские интеллектуалы обменивались остротами и историями, из которых следовало, что «революция не заставит себя ждать, ведь совершенно необходимо, чтобы суеверие и фанатизм уступили место царству разума». Старшие из них сожалели, что не смогут ее увидеть, молодые были счастливы оттого, что непременно ее дождутся. В этот момент слово взял Жак Казот. Он и сам был немолод — ему было уже под семьдесят. За плечами — служба на флоте (Казот ушел в отставку в чине генерального комиссара флота) и карьера профессионального литератора длиною в сорок с лишним лет (свою первую публикацию Казот сделал в 23 года. Это была книга под названием «1001 нелепость. Сказки, чтобы заснуть стоя»).
На том ужине Казот, по свидетельству Лагарпа, произнес следующие слова: «Господа, будьте довольны, желание ваше исполнится, вы все увидите эту великую, потрясающую революцию. Вам известно, что я немного пророк, так вот повторяю вам: вы все ее увидите. […] Знаете ли вы, что воспоследует в результате этой революции, которую вы ожидаете с таким нетерпением? Что она принесет вам вначале и что произойдет потом — неизбежно и в самом скором времени? […] Вы, господин Кондорсе, умрете на соломе в темнице от яда, который “счастливые” события того времени заставят вас постоянно носить при себе, и вы примете его, дабы избежать секиры палача […] во имя философии, человечности и свободы вам предстоит погибнуть при торжестве разума, и то будет царство разума, ибо оно воздвигнет храмы Разума, более того, во всей Франции в это время останутся только храмы Разума. […] Вы, господин Вик д’Азир, не вскроете себе вены сам, но после невыносимого приступа подагры заставите других отворить Вам вены, причем для верности шесть раз подряд за один день, и скончаетесь следующей ночью. Вы, господин де Николаи, умрете на эшафоте, Вы, господин Байи, на эшафоте […] вами будет править только философия, только разум. И все те, кто погубит вас, будут философами: с утра до ночи они станут произносить речи, подобные тем, что я выслушиваю от вас целый час. Они повторят все ваши максимы, процитируют, подобно вам, стихи Дидро и “Деву”…»
В той же речи Казот предсказал смерть и короля Франции, и свою собственную. Эти воспоминания, которые неоднократно подвергались сомнению, подтверждает Жерар Нерваль, публикуя отрывок из его поэмы, написанной за тридцать лет до 1793 года: в ней переговариваются друг с другом головы, отделенные от шеи. Его и в самом деле казнили за то, что в своих письмах он высказывал сочувствие королю Франции, писал, что, как он надеется, тому удастся сбежать, и предлагал собственный дом для приюта. В тюрьме пророческий дар