Нарастающий как снежный ком объем облигаций с отрицательными ставками все больше беспокоит центральные банки и экономистов по всему миру. По оценке Deutsche Bank, сейчас около 30% всех облигаций в мире торгуются с отрицательными процентными ставками. В конце августа в абсолютном выражении получалось больше 17 трлн долларов, в то время как в начале 2014 года объем таких облигаций с точностью до статистической погрешности равнялся нулю.
В случае России беспокойство ЦБ вполне понятно. Когда российские банки покупают высококачественные европейские облигации с отрицательной доходностью, их маржа, а вместе с ней и прибыль могут уходить в минус (см. «Евровый вопрос»). Ведь по российским законам банки не могут привлекать средства клиентов по отрицательным ставкам. У европейских банков такого ограничения нет. Кстати, ЕЦБ после недавнего снижения ставки по депозитам до −0,5% (речь идет о ставке, по которой коммерческие банки размещают свои деньги в ЕЦБ), пришлось ввести специальную многоуровневую систему для компенсации отрицательных последствий для банков еврозоны — суть этой системы в том, что некоторые банки освобождаются от необходимости применять отрицательную ставку.
Впрочем, снижением прибыльности банков проблема отрицательных ставок не ограничивается.
Откуда они взялись?
Отрицательные ставки по облигациям, да и отрицательные ставки в целом, интуитивно совершенно непонятны. Зачем кто-то будет давать в долг, раз через некоторое время ему вернут меньше денег, чем он одалживал? По сути, инвесторы приплачивают Германии или Дании за возможность купить их долги.
История отрицательных процентных ставок началась с попыток центральных банков наиболее развитых стран мира бороться с дефляцией, а также стимулировать расходы и через них экономический рост. «Появление бумаг с отрицательной доходностью стало следствием политики, направленной на монетарное стимулирование экономики. Учетные ставки центральных банков снижались до негативных значений в надежде, что это подстегнет инвестиционную активность, — рассказывает главный стратег “Атона” Александр Кудрин. — Как правило, данная мера рассматривалась как краткосрочная, но на практике в большом количестве случаев затянулась на многие годы, так как экономика не демонстрировала желаемых темпов роста. В этих условиях банки были склонны больше к инвестированию на рынке ценных бумаг, нежели к кредитованию. Последнее обстоятельство и привело к переходу доходностей на облигационном рынке к отрицательным значениям. Впервые масштабно этот эффект проявился в Японии, которая уже несколько десятилетий безуспешно пытается стимулировать экономический рост. Другой яркий пример — еврозона».
Если говорить о конкретных датах, то Банк Японии начал применять отрицательные ставки (−0,1%) в 2016 году, но околонулевые ставки (0,1%) применяются в Японии с 2001 года. Прошло почти двадцать лет, а экономика Японии так до сих пор и не вышла из стагнации. Так что надеяться на то, что околонулевые и отрицательные ставки способны простимулиро