Километровая зона вокруг градообразующего завода в Карабаше Челябинской области напоминает военные пейзажи: брошенные жилые дома смотрят на редких прохожих пустыми проемами окон, в воздухе дымка как после разорвавшегося фугаса. Улица казалась бы совсем безлюдной, если бы не частный сектор, где еще теплится жизнь: бабульки таскают дрова да воду. Зона считается санитарной, на ее территории не должны жить люди. Говорят, здесь остались только неблагополучные горожане. Всех, кто обитал в старой части города, примыкающей к заводским стенам, переселяли в так называемый новый город, в 80-е годы построенный на безопасном удалении от вредного производства. Новострой стоит западнее комбината, считается, что роза ветров оберегает его от опасных выбросов. Однако некоторые переселенцы продали новое жилье и вернулись в трущобы. Живут в зоне риска. Прекрасно знают, что за высоким забором образуется большое количество вредных веществ, в основном газообразных производных свинца, серы, мышьяка и собственно меди. Кто-то жалуется на головные боли, кто-то на тошноту, но насиженные места не покидают. Главный аргумент — производственные отходы попадают и в новый город.
В городской администрации говорят, что объемы выбросов снизились благодаря очистным сооружениям (в 90-е годы, когда ЮНЕСКО признала Карабаш самой грязной точкой планеты, здесь вообще не было никакой фильтрации), а то, что попадает в атмосферу, в основном относит в сторону Лысой горы. На горе действительно мало растительности, давно все погибло. Единственным украшением служит надпись «Спаси и сохрани» и огромный крест, который видно издалека. Дорога к горе пролегает по «луне» — потрескавшейся земле, выжженной серной кислотой, — она образуется при взаимодействии сернистого газа с водой и выпадает в виде дождей.
В 2009 году Минприроды РФ включило Карабаш в список 34 российских городов с наибольшим загрязнением атмосферного воздуха. В том же году Минприроды направило в Карабашский городской суд исковое заявление о понуждении ЗАО «Карабашмедь» построить очистные сооружения, разработать проект нормативов допустимых сбросов, поступающих со сточными водами в реку Сак-Элга. Воды ее
рыжеватым оттенком напоминают китайскую Хуанхэ с той лишь разницей, что в Сак-Элге содержание железа в десятки раз больше. В 2010-м Карабаш отметился «ранней осенью»: в июне из-за выбросов пожелтели трава и листья на деревьях. Несмотря на все это местная власть планирует развивать здесь экологический туризм: обустраивать озера, разрабатывать пешеходные маршруты. Это потребует значительных инвестиций, а в бюджете средств нет. Парадокс, но деньги уже сегодня можно заработать — как раз на карабашских аномалиях.
Оговоримся сразу: наш план — не в пику местным властям или заводу. Они выживали и выживают как могут. К 2017 году комбинат намерен внедрить технологии, которые вообще исключат попадание вредных веществ в атмосферу. Но что делать с тем, что копилось здесь десятками лет? Рекультивация стоит дорого. Обращения жителей к федеральной власти (такие были неоднократно), визиты разного рода высокопоставленных комиссий результатом не увенчались: городской пейзаж не меняется. Значит, придется менять отношение к нему.
Черно-белое кино
Междугородная трасса пролегает по краю Карабаша рядом со шлаковыми отвалами, выжженной разноцветной землей и общими планами Карабашмеди. Новый город отсюда не видно, поэтому проезжающим (ежедневно здесь проходят около 2 тыс. авто) чудится, что они попали на безжизненную планету. И такие виды привлекают туристов. В самом деле, где еще вы сможете увидеть столь плачевные последствия индустриализации?
Итак, начнем экскурсию. Можно, к примеру, набросать маршрут с условным названием «Путешествие по Черной голове» (так название «Карабаш» переводится с башкирского). С северной стороны (если ехать из города Кыштым) туристов встретят отвалы металлургического шлака и виды Лысой горы. Здесь в 2005 году установлен самый высокий, по некоторым данным, поклонный крест в России: высота 12 метров, размах — семь. Местные жители утверждают, что наверх его несколько часов тянули волоком бульдозер и грузовик. Некоторые путешественники приезжают к кресту за сотни километров — из Екатеринбурга, Тюмени, Перми.
Минувшим летом я общался с двумя англичанами, на которых сюрреалистические картинки Карабаша произвели неизгладимое впечатление. Они на гору пытались заехать на автомобиле. Испытание не для слабонервных: дорога, скорее — тропа, карабкается вверх под большим углом. Справа и слева обрывы, куда лучше не смотреть, что под колесами — почти не видно. Впереди только небо. А еще — ураганный ветер, который раскачивает машину как пушинку. Но экстремальный подъем оправдан видом с вершины: в ясную погоду можно разглядеть купола церквей в Кыштыме, Каслях, Андреевке, Кузнецком.
Крест изготовлен из металлоконструкций и закреплен стальными тросами-растяжками. К гиганту прикреплены четыре таблички. На одной указано, что сооружение является памятником архитектуры и охраняется государством. Надписи на других — охранные молитвы на церковнославянском. Интересно, что Лысую гору также зовут Золотой: она содержит в своих недрах золото, но разрабатывать ее нельзя — стратегический запас. Кстати, если соорудить там символическую сторожку для символических же старателей, туристов прибавится.
Второй маршрут можно проложить по «лунным полям». Желто-зеленая потрескавшаяся земля с кратерами разной величины изуродована кислотными дождями. За спиной — вид на Карабашмедь. На предприятие просто так не попасть, но рассмотреть его вблизи вполне можно.
Собственно километровую «сталкеровскую» зону вокруг Карабашмеди (предполагается, что она перестанет существовать с введением новых очистных) можно включить третьим пунктом. Очистные тоже вполне могут стать объектом для посещения: имидж предприятия как борца за экологию значительно бы вырос. В этот же список войдут отвалы медного производства (не знаю как сейчас, а раньше некоторые жители искали здесь остатки цветных металлов) и заброшенные шахты, где раньше добывали руду. Шахты киношники облюбовали: военные фильмы снимают. Почему бы и охочих до экстрима туристов не пустить?
А вот уже потом — на контрасте — можно показать и чистейшее озеро Увильды, и знаменитую гору Юрма. Есть же у Карабаша и белая сторона. До Юрмы, например, всего 5 километров ехать, а вокруг все меняется: чистый воздух, тайга и заячьи следы на снегу. Гора на севере национального парка Таганай считается северной оконечностью Южного Урала: дальше начинается Урал Средний. Юрма сложена кристаллическими горными породами. Верхняя часть — обширное плато, поросшее мелким густым ельником. У подножия растет березовый лес, перемежаемый обширными открытыми полянами. Гора труднодоступна (на одном из участков приходится карабкаться по огромным валунам, притащенным ледником тысячи лет назад) и в прошлом считалась запретной. Идти придется вдоль болотистых берегов Сак-Элге. Здесь вода, кстати, чистая, хариуса ловят. На вершине две скалы образовали ворота, в народе называемые Чертовы. Мы без проводников подниматься не стали: заблудиться легко, да и на медведя набрести можно. Зато легенд об этом уникальном месте наслушались. С башкирского название горы переводится как «не ходи». И действительно, если гора не захочет, чтобы ты на нее поднялся, не пустит. Будешь бродить по чаще, а тропу так и не найдешь. А бывает, наоборот, к себе тянет. Патриоты этих мест рассказывают: не был на ней пару месяцев, чувствуешь, что надо подняться. Здесь родники из-под камней бьют — один живой, другой мертвый: из живого хлебнешь воды в 30 градусов мороза, но никогда не заболеешь, а из мертвого попьешь в любую погоду и обязательно горло схватит. По вершине проходит граница национального парка. Отсюда можно добраться до хребта Ицыл (20 километров), до Таганая (30 километров), до Северной Юрмы (25 километров). Все знаковые точки в радиусе 40 километров.
Понятие санитарно-защитной зоны для ЗАО «Карабаш-медь» через несколько лет исчезнет вместе с вредными выбросамиДеньги на стол
За день с экскурсиями не управиться. А вот гостиницы в городе нет. Я видел то, что от нее осталось: двухэтажное здание белого кирпича проще снести, чем реконструировать. Есть профилакторий в центре города, но у него функции другие. С общественным питанием беда. Кафешки большей частью расположены на трассе Екатеринбург — Уфа. Был в паре из них: быстро перекусить можно, но это точно не место для отдыха. Кинотеатра и спорткомплекса нет.
Требовать быстрого строительства инфраструктуры не приходится: Карабаш — город дотационный. Из 270 млн рублей, которые ежегодно необходимы ему для жизни, самостоятельно зарабатывает только 60 миллионов. Градообразующего предприятия для самообеспечения явно недостаточно.
Диверсификацию экономики власти связывают с созданием новых производств: швейной фабрики (инвестиции — 500 млн рублей, строительство начнется через год), заводов дверных блоков и цементной древесной плиты. Вместе они дадут 800 рабочих мест. Для сравнения: на Карабашмеди работает около 1300 человек. Уровень безработицы в городе — 5,1% (в целом по области — 1,8%). Наибольший интерес у инвесторов вызывает переработка шлакосодержащих отходов, которые в том числе содержат драгоценные металлы. Но не одно из пяти предложений по строительству такого завода не реализовалось.
Муниципалитет вошел в программу поддержки моногородов, получил 80 млн рублей. Часть из них израсходовали на поддержку малого бизнеса — горожане открывают пункты общественного питания на трассе.
Сферу туризма малый бизнес осваивает осторожно, хотя эта отрасль имеет огромные перспективы. Взять те же мини-отели: я бы, например, как и другие путешественники, с радостью воспользовался его услугами. Да и кафе нужно не только у дороги открывать, но и в городе.
А туристы будут, если недостатки превратить в достоинства: организовать экстремальный туризм на тех же отвалах или в заброшенных шахтах. Грамотный экскурсовод в состоянии сделать из городской истории увлекательную легенду. Вряд ли вырученных денег хватит на восстановление природного баланса, но для обустройства соседних озер будет достаточно. Да и дополнительное внимание к экологическим проблемам будет привлечено.