Производство тепло- и электроэнергии оказывает значительное воздействие на окружающую среду. Именно поэтому в инвестиционной деятельности российской энергетики экологическая политика компаний считается не просто дополнением к экономической или производственно-технической. Она — компонент общей стратегии сбалансированного развития сибирской электроэнергетики как неотъемлемой части всей российской. Энергетики продолжают решать проблему сокращения выбросов загрязняющих веществ, как варьируя долю потребления топлив (угля, мазута и газа) в топливном балансе, так и используя современные технологии.
На вопрос, можно ли создать весы, которые уравновесят в энергетике экологию и экономику, заместитель генерального директора новосибирской инжиниринговой компании «СибКОТЭС», входящей в крупнейшую российскую инжиниринговую «Группу Е4», Феликс Серант (до 2005 года занимавший должность генерального директора компании, им и созданной) уверенно отвечает: «Я отношу себя к «зеленым» энергетикам. Мы стараемся, чтобы все наши работы были максимально эффективны с точки зрения экономики и максимально чисты с точки зрения экологии».
— Феликс Анатольевич, согласны ли вы, что в энергетике экономические интересы стоят выше экологических?
— Не совсем. В нашей стране, к сожалению, так сложилось, что экономика превалирует над экологией. На Западе экологичес кая безопасность стоит на первом месте, там «грязная» технология не может быть ни продана, ни куплена на рынке.
В России процесс повышения экологической безопасности в энергетике идет с большим трудом. В начале 1980-х годов многие обрадовались, когда начался так называемый экологический бум. Тогда отечественные разработки по технологическому и экологическому уровням практически шли в ногу с западными. Существовали государственные программы, благодаря которым новые технологии могли быть успешно внедрены. В то время и мы, и западные компании стартовали примерно с одного уровня, а по некоторым позициям, например по тем же котлам с циркулирующим кипящим слоем, мы имели гораздо больший потенциал.
Но затем наступила продолжительная газовая пауза, стоимость газа была очень низкой. В этих условиях новые угольные технологии оказались экономически не выгодны, а средства, заложенные в программах строительства угольных станций, были направлены в другую сферу. В итоге многие программы угольной энергетики остались на бумаге.
Сегодня в этой области мы отстаем от Запада на 15–20 лет — время перестройки сделало свое дело. Но этот период заканчивается, и мы воодушевлены тем, что можем снова вернуться к серьезным экологическим программам.
— Насколько при производстве энергии использование угля экологически безопаснее по сравнению с природным газом или мазутом?
— Конечно, сжигать газ и мазут проще. И экологически более безопасно. Но это означает, как говорил Менделеев, сжигать ассигнации, которые нам сегодня очень нужны. Современные технологии сжигания угля позволяют свести до минимума вредные воздействия на окружающую среду, но, конечно, за счет дополнительных финансовых вложений. Эти технологии недешевы. Но если на весы поставить выигрыш, который можно получить, переработав газ в химическую или иную продукцию, то он, безусловно, намного превышает затраты на новую угольную технологию, имеющую хорошие экологические показатели.
— Отличаются ли позиции российских и зарубежных властей в отношении формирования топливного баланса и использования газа и угля?
— Я не могу сказать, что идет какое-то активное давление на российское правительство со стороны газовиков. Но объективно обстоятельства складываются так, что правительство вынуждено сдерживать цены на газ, чтобы не допустить ситуацию, когда промышленность вслед за ростом топлива резко поднимает стоимость своей продукции. Российский газ дешев, за рубежом он в полтора–два, а порой и в три раза дороже. Поэтому на Западе голубое топливо используется в основном на самых прорывных направлениях. Уголь заметно дешевле, что ведет к более активному развитию новых угольных технологий для производства электроэнергии.
Но есть и другая сторона. Основные угольные месторождения находятся здесь, в Сибири. Я говорю о Канско-Ачинском бассейне и Кузбассе. Основная энергоемкая промышленность, требующая огромных объемов электричества, расположена в европейской части России. Чтобы обеспечить находящиеся там электростанции углем, нужно транспортировать его по железной дороге на достаточно большие расстояния, что приведет к его удорожанию. Кроме того, железная дорога не справляется даже с существующими объемами перевозок, и если бы сегодня нам понадобилось все станции европейской части страны перевести на уголь, это было бы невозможно из-за перегрузки путей.
Небольшие объемы транспортировки твердого топлива становятся очень дорогими из-за постоянно увеличивающихся тарифов, что ставит под вопрос перевод станций на уголь. С другой стороны, железнодорожный тариф — свободный, рыночный, а тариф на электроэнергию регулируется, сдерживается. Получается, строить крупные станции даже недалеко от месторождений не выгодно, они окупаются только за 15–20 лет. Найти инвестора, который согласился бы получить отдачу через столько лет, почти нереально.
Многие заказчики и инвесторы рассматривают возможность перевода электростанций с газа и мазута на уголь в расчете на сжигание местных низкосортных углей. Мотивация простая: лишь бы не возить твердое топливо издалека. Одновременно это будет способствовать решению социальных проблем. Поэтому рассматриваются проекты возрождения подмосковных, челябинских и других бассейнов, хотя и с гораздо худшим по качеству углем.
— Новые технологии сжигания твердого топлива компенсируют вред от его использования?
— Сегодня РАО «ЕЭС России» рекомендует широко внедрять технологии сжигания в котлах с циркулирующим кипящим слоем. Это технологии, которые в свое время были максимально наработаны у нас в стране, но потом забыты. На рынке сегодня лидируют финские, немецкие и французские фирмы-производители.
Особенность этих технологий в том, что они позволяют сжигать в одном агрегате различные марки угля. При использовании обычных технологий проект каждой станции рассчитан на очень узкий класс топлива. Новосибирская ТЭЦ-3, например, привязана к назаровскому углю и какой-то другой уже использовать не может. Новосибирская ТЭЦ-5 рассчитана только на газовый и длиннопламенный уголь.
В такой ситуации нет нормального рынка и хорошей конкуренции. Поставщики топлива фактически выступают монополистами для энергетиков. Внедрение технологии циркулирующего кипящего слоя позволяет сжигать широкую гамму низкосортных углей. Тогда угольщики окажутся в конкурентных условиях и будут вынуждены снижать цены. Надежность электростанций окажется гораздо выше, поскольку они не будут привязаны к одному классу топлива, одному поставщику.
— Означает ли это, что нужно полностью менять оборудование на станциях?
— Да, действующее котельное оборудование использовать будет невозможно. Необходимо установить новые котлы, модернизировать системы топливоподачи, изменить транспортные схемы. Сейчас износ оборудования большинства сибирских ТЭЦ — на уровне 40–45 процентов. Еще пара лет, и мы дойдем до максимального предела износа. Основное оборудование электростанций рассчитано на работу в течение 40 лет, а у нас зачастую эксплуатируется старое, еще военных времен. Хотя усилия ремонтных служб позволяют поддерживать его в сносном техническом состоянии.
Сложность и в том, что энергетика находится в особых инвестиционных условиях — в отличие от многих отраслей промышленности, способных относительно легко менять оборудование, взять ту же легкую или пищевую. В энергетику нужны мощные инвестиции, которые ограничиваются многими факторами, в том числе и тарифами. Рассматриваемые сейчас варианты строительства, модернизации и реконструкции нескольких сибирских станций, по нашим расчетам, при существующих тарифах не окупаются. За рубежом тарифы на электроэнергию в два–три раза выше, и инвесторы довольно охотно вкладывают там в энергетику, получая нормальную экономическую отдачу. Для окупаемости проекта в России необходим тариф на уровне 1,3–1,4 рdубля за киловатт электроэнергии, а не 70–80 копеек, как сейчас.
— Вы работаете с несколькими зарубежными проектами алюминиевой отрасли по переводу теплоэлектростанций на уголь. Чем вызвана эта необходимость?
— В алюминиевой отрасли доля электроэнергии в производстве очень высока. Алюминщики вынуждены искать способы перевода энергогенерирующих мощностей на более дешевое топливо. Но они обратились в первую очередь к своим зарубежным комбинатам, ведь там стоимость газа и мазута в несколько раз выше, чем в России. Иностранные активы могут оказаться под ударом из-за высоких цен.
Если рассматривать дальнее зарубежье, то в той же Гвинее, где расположен один из глиноземных заводов РУСАЛа, мазут в последнее время сильно вырос в цене. Дело в том, что нефти в мире добывается все больше, но она перерабатывается настолько глубоко, что побочных продуктов ее переработки, таких как мазут, становится меньше. Кроме того, есть понимание, что если Россия в ближайшие годы войдет во Всемирную торговую организацию, то внутренняя стоимость газа и нефти постепенно возрастет до мирового уровня, что автоматически снизит рентабельность всей российской энергетической системы, ориентированной прежде всего на сжигание газа.
Сегодня в мире наблюдается тенденция ко все большему использованию угля, и российская энергетика также провозгласила угольный приоритет в топливном балансе страны. В прошлом столетии в нашей стране 60–65 процентов электроэнергии вырабатывалось за счет угля. С того времени многое изменилось. Сегодня эти 65 процентов получаются за счет сжигания газа и только 18–20 процентов за счет угля. И то в основном в Сибири и на Урале. Современные технологии сжигания угля, которые есть на западном рынке, позволяют получить экологические показатели на уровне технологий сжигания газа.
Феликс Серант
В 1961 году окончил Одесский политехнический институт по специальности «инженер-теплоэнергетик». Работал в Сибирском отделении «ОРГРЭС», на должностях от инженера топочно-котельного цеха (1963 г.) до главного инженера предприятия (1992 г.).
С 1992 по 2005 год — генеральный директор ЗАО «КОТЭС» и ЗАО «СибКОТЭС» (Новосибирск). В настоящее время — заместитель генерального директора, директора по развитию ЗАО «СибКОТЭС», которое в этом году вошло в состав холдинга ОАО «Группа Е4».
Участвовал и руководил инжиниринговыми работами и проектированием на электростанциях России, Казахстана, Китая, Индии, Польши, Югославии. Один из ведущих специалистов отрасли по вопросам создания и совершенствования технологий и оборудования для сжигания различных топлив в котельных агрегатах тепловых электростанций.
Доктор технических наук, лауреат премии правительства РФ в области науки и техники, автор монографии, 140 опубликованных статей и докладов, 38 изобретений и патентов.
«Почетный работник РАО «ЕЭС России».